Все злились на Кэрли, но она старались не думать об этом.

Она снова боролась за свою жизнь.

Девушка посмотрела в окно спальни. Низкие серые тучи угрожали дождем, сильный ветер раскачивал ветви старых дубов, окружавших дом. «Когда начнется гроза? — подумала Кэрли. — Задержит ли она их отъезд?»

Им предстояло отправиться в путь через час и днем встретиться с Рамоном в городе, возле миссии. Сегодня она выйдет замуж.

Хотя это не совсем обычное замужество.

Стоя перед высоким зеркалом, Кэрли внимательно разглядывала себя. Она надела серое шелковое платье с длинными рукавами, маленькими складками на закрытой груди и рядом мелких жемчужных пуговиц. Ниже талии оно было расшито алыми лентами. Пелерина на подкладке из алого шелка доходила до пояса.

Кэрли любила это простое, но красивое платье и Хорошо себя чувствовала в нем. А сегодня она должна особенно хорошо себя чувствовать и обрести полную уверенность.

Девушка поежилась, хотя ей не было холодно. Кэрли надеялась поговорить с Рамоном до дня свадьбы, не сомневаясь, что он поможет ей. Ведь они заключат брак всего на несколько месяцев.

К несчастью, дядя запретил ей встретиться с испанцем. Теперь Кэрли придется увидеть разъяренные темные глаза и плотно сжатые губы. Он хотел жениться на чистокровной испанке, а не на бедной безродной полуирландке из пенсильванского шахтерского поселка. Рамон решит, что она заманила его в ловушку, принудила к браку. На первый взгляд так оно и выглядело.

— Вы готовы, сеньорита Мак-Коннелл? — Канделария остановилась у двери.

— Почти. Я только надену шляпу.

Она потянулась к шляпе, но девушка схватила ее за руку:

— Может, вам лучше надеть это? — Горничная протянула Кэрли чудесную белую кружевную мантилью. — Она принадлежала моей матери. Я хочу отдать ее вам. По-моему, дону Рамону она понравится.

Взглянув на прекрасные испанские кружева, Кэрли почувствовала комок в горле.

— Какая прелесть, Канделария! Я с удовольствием надену ее.

Дяде это не понравится, но Рамон, вероятно, одобрит ее выбор. А может, это лишь напомнит ему о том, что он собирался жениться на настоящей испанке.

На душе у Кэрли стало еще тяжелее. Нет, нельзя предаваться мрачным мыслям! Она не могла поступить иначе. Скоро Рамон получит свободу и сможет жениться по собственному выбору.

Кэрли заставила себя улыбнуться и подняла мантилью над головой.

— Вот… вам понадобится и это. — Девушка протянула Кэрли высокий резной черепаховый гребень. — Потом вернете мне его.

Воткнув гребень в волосы Кэрли, она накрыла ее голову и плечи кружевной тканью, потом отступила и удовлетворенно улыбнулась:

— Теперь вы выглядите как невеста-калифорнийка.

— Спасибо, Канделария. Это прекрасный свадебный подарок.

Тяжело вздохнув, Кэрли покинула спальню и направилась в комнату, где ее ждал дядя.

Заметив мантилью, Флетчер стиснул зубы:

— Вижу, ты уже входишь в роль.

— Я знаю, что рассердила вас, дядя. Но со временем вы поймете, почему мне пришлось так поступить.

Сама Кэрли уже простила его. Он пытался сделать как лучше. Пожалуй, когда-нибудь она объяснит ему, почему не могла выйти замуж за Винсента. Возможно, когда все это закончится, дядя даже позовет ее к себе. Кэрли надеялась на это. Все-таки он ее единственный родственник. Если же дядя не захочет принять ее, она постарается выжить сама.

По пути они напряженно молчали. Уже в середине дня, когда желтое солнце висело над красными черепичными крышами, они прибыли в Сан-Хуан-Батиста — оживленный городок у подножия Джебилен-Маунтенс. Золотистые холмы, поросшие раскидистыми дубами, смотрели сверху на Сан-Хуан, построенный там, где некогда размещалась только миссия. С открытием золотых приисков населенный пункт разросся. Первоначальный бум закончился, но небольшой поток новых переселенцев продолжал сливаться с местными калифорнийцами. Однако внешне городок оставался испанским.

На улицах бурлило движение. Грузовая повозка везла руду с недавно открытой в Новой Идрии ртутной шахты, к роскошной гостинице «Плаза» подкатил дилижанс «Уэллс, Фарго и компания». Сонный вол тянул поломанную повозку, и темнокожий возница, ругаясь по-испански, хлестал животное.

Миссия находилась на площади, поросшей травой, изящными оливковыми деревьями и яркими цветами. Она была средоточием городской жизни. На обзорной экскурсии, устроенной для гостей отцом Ксавьером, Кэрли узнала, что местная церковь, самая большая из всех калифорнийских миссий, была построена в 1797 году. Главное двухэтажное здание имело с одной стороны длинное изогнутое крыло. Храм был построен из самана и побелен. Его интерьер производил впечатление: деревянные скамьи, колонны, стены, расписанные яркими красками — синими, красными, пурпурными, желтыми и зелеными. С потолка свисали огромные железные подсвечники, и множество свечей заливали помещение золотистым светом.

Кэрли улыбнулась невысокому коренастому священнику, показывавшему им церковь. Он уже лысел, но его огрубевшие от работы руки казались все еще сильными. Даже живот не выступал под темно-коричневым одеянием.

— Рамон сказал мне, что вы католичка, — обратился к Кэрли священник. — Почему же мы до сих пор не видели вас в церкви?

— Простите, отец, но я недавно в Калифорнии, а мой дядя, как вам известно, исповедует другую веру.

Она старалась сосредоточиться на словах священника, но ее взгляд то и дело устремлялся к двери: Кэрли ждала Рамона. Время, назначенное для бракосочетания, прошло. Неужели он не приедет?

Девушка едва дышала от страха. Она будет опозорена, дядя умрет от стыда — правда, он этого заслуживал. И все же Кэрли надеялась, что Рамон появится — хотя бы для того, чтобы она не выдала его тайну.

Однако если он не приедет, она не сможет упрекнуть его. И уж конечно, не выдаст из-за того, что он отказался помочь ей.

Время шло. Священник нервничал. Флетчер был разгневан. Гости встревожились.

Сердце Кэрли глухо стучало. Рамон догадался, что ее угроза несерьезна. Он не приедет.

Глядя на дверь, Кэрли едва не плакала. Ей бы следовало разозлиться из-за того, что ее план сорвался, но она испытывала только разочарование.

— Ну, Кэрли, ты удовлетворена? — Дядя сверлил ее суровым взглядом. — Ясно, что де ла Герра не намерен здесь появиться. Ты погубила свою репутацию, лишилась возможности вступить в брак с Винсентом и теперь станешь посмешищем всей округи.

Кэрли не стала напоминать ему о том, что это именно он погубил ее репутацию. Она лишь попыталась спасти свою жизнь, но, к несчастью, проиграла, легкомысленно поверив в то, что ей удастся сохранить честь, не выходя замуж за Винсента. Ее замысел провалился. Из-за Рамона.

Она попыталась улыбнуться, но ее нижняя губа задрожала.