Пашка с кувалдой уже привычно бежал за ругающимся командиром путевого взвода, когда со склона по ремонтникам вжарил пулемет. Лежать, пряча голову за шпалы, когда в руках кувалда вместо карабина, было и вовсе погано. По выгнутым рельсам щелкали пули.

С бронепоезда ответно застучали пулеметы.

– Отползай, кто без оружия, – заорал комвзвода, щурясь на солнце. – Давай, хлопцы, задницы берегите.

Пашка полз за прапорщиком. Худые ноги Германа споро двигались, мелькала протертая ткань офицерских галифе. На ходу прапорщик изощренно ругался – ни дать ни взять Катерина разошлась. Несмотря на свист пуль, Пашку разбирал смех. Вот все в банде командирские обороты освоили. Разве что Прот еще язык придерживает.

Грохнула носовая башня. Под разрывами шрапнели неведомые пулеметчики мигом умолкли. Залегшие ремонтники вернулись к воронке. Пашка вновь взялся за кувалду…

За день «Троцкий» продвинулся недалеко. Застряли где-то на подходе к Апостолово. Двигаться дальше было опасно – высланные на дрезине разведчики попали под пули, вернулись с раненым. В темноте десантный взвод окопался на ближних курганах, среди горькой полыни. Пашка таскал им котелки с ужином.

Спали беспокойно. В темноте кто-то пытался подобраться к бронепоезду, но пулеметным огнем был отогнан.

– Паршиво, – сказала Катя.

– Зажмут, – согласился уставший Пашка. – Очень запросто зажмут.

– Может, и так, – командирша сидела босая на узких нарах и задумчиво накручивала на палец светлую челку. – Только пока мы тут едва волочимся, как бы у начальства в Москве до нас руки не дошли. Поковыряются, отстучат шифровочку, совсем нехорошо выйдет.

– Да уж какие сейчас шифровки? – сказал Герман. – Со Снигиревкой связаться нет возможности. А то Москва… Екатерина Георгиевна, вы бы насчет нашего оружия переговорили. Доберутся до нас снаружи – разбираться, кто такие, никто не станет.

– Куда вам еще оружие? Целый бронепоезд вас охраняет, – пробормотала Катя. – Если насчет нас какой приказ придет – требуйте разбирательства непосредственно в Москве. Прот им пищу для размышления подсунет. Но это на крайний случай, естественно.

Последние слова Пашке не понравились. Похоже, собственное задание командирша выполнила. А если уйдет? Как же без нее?

Сверху свесилась голова Прота:

– Екатерина Георгиевна, вы не беспокойтесь. Выкрутимся. Я знаю, как их запутать.

– Лучше никого не путать. Лучше нам до места добраться. С «Троцким» или самостоятельно. С ЧК вообще лучше не связываться. Сердитая организация. Серьезная. А будет еще покруче. Запомните, господин великий прорицатель.

– Запомню. А вы не дразнитесь, – Прот спрятался на своей куцей полке.

– Все, товарищи шпионы, спать пора. Пока дают… – скомандовала Катерина.

* * *

Разбудила перестрелка. Часовые опять кого-то заметили. Светало. День начинался хмурый, небо плотно затянуло тучами. Разведка донесла, что пути и впереди, и позади повреждены. Пашка видел, как командир, комиссар и начарт разглядывали в бинокли серые пустынные высоты. Там же, на рубке паровоза, торчал генерал Хомов.

Дохнувшая свежего воздуха Катя протиснулась на свое место:

– Что-то, ребята, начинаю я сомневаться. Не оправдывает себя железнодорожный транспорт. Экая канитель тормозная.

Завтрак, тем не менее, выдали горячий. Пашка залез с котелками на свою бронеплощадку. Бойцы возились с пулеметами.

– Слышь, Павло, ты ежели что, на подачу становись. Справишься? Со жратвой поживей заканчивай. На прорыв, видать, пойдем.

– Вперед? Назад?

– А без разницы. Наших здесь на сто верст нету. Бандитствующий элемент кругом. Перемирия не признает. Эх, нам бы хоть батальон стрелковый, разметали бы эту шушеру до самой Одессы.

– Не столковались с батькой, выходит?

– С Махном-то договорились. А эти хрен знает кто такие. Никого вовсе не признают.

Пашка пошел кормить и докладывать обстановку. И увидел, как командирша пытается просунуть взъерошенную голову в амбразуру. Вернее, хоть ухо высунуть.

– Что, команду «воздух» у вас не подают? – сердито заорала Катя.

«Ньюпор» покружил над бронепоездом. С курганов по нему захлопали из винтовок. «Товарищ Троцкий» немедленно грохнул в ответ из трехдюймовок.

Аэроплан прошел над самым бронепоездом, лихо выбросил вымпел, едва не угодив на контрольную платформу. Потом, покачав крыльями, «Ньюпор» ушел на юг.

«Троцкий» замер в напряженном ожидании. Пашка подумывал опять проситься в десантно-ремонтную группу. Винтовку не дадут, но кувалду один хрен доверят. Все ж лучше, чем сидеть, невесть чего дожидаясь.

После полудня за курганами началась разрозненная стрельба. Через несколько минут из охранения прибежал посыльный. К путям подошел эскадрон, с ходу сбил обложившую «Троцкого» цепь.

Оказалось, казаки, преданные отряду барона Таубе. От Никополя подошли. Кавалерия не приближалась, всадники гарцевали у кургана, разглядывали дышащего паром «Товарища Троцкого». Ближе подскакал есаул с тремя всадниками. Навстречу направился генерал Хомов в сопровождении адъютанта и невозмутимого комиссара Хвана. Кратко переговорили, есаул козырнул – отдельно, с изящным издевательством отдал честь большевистскому представителю. Едва не задев невозмутимого Хвана горячим дончаком, развернул коня и наметом полетел к своим.

Под прикрытием кавалерии ремонтники «Товарища Троцкого» залатали путь, и бронепоезд двинулся к Апостолово. Спокойно заправились водой и загрузили уголь. На станции к бронепоезду никто не подходил, словно зачумленные прибыли. В поселке постреливали. Всадники казачьей сотни мелькали у выпускающих стрелок. Туда ушла и дрезина с ремонтниками и пулеметом. Стрелку привели в порядок, и вскоре «Троцкий» выполз на простор.

Дальше шли спокойно. Еще раз появился «Ньюпор», снова сбросил вымпел. Мост через Ингулец миновали без приключений. Стрелки, охранявшие мост, выстроились вдоль насыпи, но выглядели настроенными весьма недружественно. Под свист и улюлюканье «Товарищ Троцкий» прогромыхал по мосту.

– Ничего, – сказала Катя, разглядывая стрелка со спущенными шароварами, демонстрирующего бронепоезду самую незагорелую часть тела. – Привыкнут, господа-товарищи. Время подлечит. У нас вечно все через «х» делается, – в данном случае через товарища Хвана и его превосходительство Хомова. Да и другие хладнокровные головы найдутся. А филейными достоинствами пугать – это пожалуйста. Найдется кому их демонстрировать – хоть на все стороны света выпячивай.

Впереди была Снигиревка. По последним сведениям, в поселок повстанцы не врывались, можно будет заправиться. «Товарищ Троцкий», принюхиваясь рылами орудий, вполз на станцию. К спрыгнувшему на ходу начальнику обеспечения и его бойцам затрусил начальник станции. Приказ в Снигиревке получили, водокачка исправна, только вот угля, товарищи, хоть расстреливайте, нет. Восемь кубов дров имеется. К подобному команда «Товарища Троцкого» привыкла – пока бронепаровоз набирал воду, бойцы выстроились двумя цепочками, перебрасывали поленья в тендер черного паровоза. Затем захрустел забор у станционных строений. Голый по пояс Пашка лихо работал кувалдой, валя ветхие столбики.