– Сеня, ты дома? – крикнул с порога.

Хозяин тут же вышел.

– Ой, как хорошо, что ты ее нашел! – первым делом воскликнул художник. – Барбара, вы же сумку и телефон тут оставили! Костя вам звонить начал, а аппарат в доме оказался.

– Где он?

– Ему пришлось срочно уехать. Там какие-то проблемы с кем-то из его подопечных.

Максим попросил объяснить, кто такой Костя. Потом как-то странно посмотрел на меня. Я сказала, что обучаю английскому языку Костиных подопечных. Максим продолжал о чем-то напряженно думать. Семен предложил выпить, так как Костя привез «горючее».

– Чем вы занимаетесь в Англии? – спросил Максим, когда мы уселись за стол на ящики из-под стеклотары, и хозяин предложил нам поучаствовать в том, что в России называется «холостяцкой трапезой» – по крайней мере, так говорил Ленечка. Признаться, я при всем желании не смогла бы так криво нарезать колбасу, сыр и хлеб. Интересно, как Семену удается держать кисть и делать ровные мазки? Правда, водку он разливал просто идеально… Про самовар, вероятно, забыл. Или русские мужчины не могут пить чай, если не выпита водка?

Я вкратце рассказала Максиму и Семену, как жила последний год в Лондоне, как очутилась в России и как оказалась у Кости.

– У вас нет денег даже на билет домой?! – поразился Максим.

– Теперь есть. Но я на какое-то время задержусь здесь.

– Барбара, уезжайте! – почти крикнул Максим.

– Почему?

Семен тоже вопросительно посмотрел на гостя.

Максим сказал, что произошла авария, тарелка лежит в поле, хорошо, что с дороги не видна, а теперь ее еще и снегом присыплет.

– Как ты собираешься поднимать ее на крышу? – спросил художник.

– Не знаю!

– Сколько она весит? – спросила я.

– Я хочу поднять ее своим ходом, – сказал Максим.

– То есть?

– Чинить мне ее надо. И срочно. И не это главная проблема.

Семен внимательно смотрел на знакомого. В глазах читалось беспокойство.

– Что-то пошло не так? Максим, она же у тебя прекрасно летала!

– Она и дальше бы летала, но была рассчитана на строго определенный вес! А получился перевес. И я ничего не мог с этим поделать.

– То есть? – спросила я.

Максим замолчал и отвернулся. Я не могла объяснить, что выражает его лицо. Негодование? Злость? Скорбь? В какой-то мере отчаяние?

– В оппозитную кабину залезли трое вместо одного, – сказал Максим, обращаясь к Семену.

– И от этого все пошло не так?

Максим кивнул.

– А как им удалось-то? – спросил художник.

Я молчала. Я вообще не понимала, о чем речь. То есть о ком. Кто куда залез?

– Что такое оппозитная кабина? – спросила я. – В английском языке есть слово opposite…

– Ну вот и догадайтесь, – вздохнул Максим и опрокинул очередную рюмку водки.

– Вы хотите сказать, что с другой стороны вашей тарелки имеется еще одна кабина?

– Я сказал бы: отсек.

– И лобовое стекло там есть?

Максим усмехнулся – вероятно, использованному мною термину.

– Или оно называется оппозитное стекло? Я, знаете ли, изучаю русский язык, и с удовольствием узнаю новые слова.

– Вы уверены, Барбара, что вам в Англии понадобятся слова, связанные с летающими тарелками?

– Кто его знает… Вообще-то их у нас тоже видели.

– У вас вроде бы больше призраки, – заметил Семен. – Старинные семейные замки с фамильными привидениями. В каждой стране своя специфика.

– Вы хотите сказать, что летающие тарелки – это чисто русское явление и я больше нигде в мире не могу с ними столкнуться? Вы, Максим, мне сами про Америку рассказывали!

– Барбара, я не думаю, что вы где-либо еще встретитесь с подобным летающим аппаратом, – серьезно сказал пилот. Или изобретатель? Инженер? Кто он вообще? Или один во всех лицах? – И вообще вам лучше забыть о том, что вы сегодня видели и слышали. Для вашего же блага. Семен, когда за ней приедут?

Художник пожал плечами.

Я демонстративно встала, направилась к своей сумке, достала мобильник и проверила входящие вызовы. Костя, который пытался до меня дозвониться. Лиза – мать ребенка моего Ленечки. То есть уже не моего.

Я набрала номер Лизы.

– Ой, Барбара, как хорошо, что вы перезвонили! – воскликнула Лиза.

– Что-нибудь случилось?

– Меня возвращают домой, в Англию… – печально вздохнула девушка. Мы разговаривали на английском, но, как я видела, Максим внимательно прислушивался к моим репликам.

– Что значит «возвращают»? Вы же не вещь, Лиза!

– Папа приказал вернуться, а его люди… В общем, это все детали. Барбара, я хотела сказать, что наш с вами уговор остается в силе. Пожалуйста, найдите Леню и убедите его на мне жениться. Объясните ему, что это для него выход! Может, единственный! Его же будут искать, пока не найдут! Его не ждет ничего хорошего! Его спасет только женитьба на мне. Я расплачусь с вами в Англии. Барбара, у вас есть какие-то идеи относительно местонахождения Лени?

– Пока никаких. Но я сделаю то, что обещала вам. Если смогу.

– Да-да. Я все понимаю, Барбара. Я буду ждать вашего звонка.

Я отключила связь и набрала номер Кости.

– Барбара, вам придется переночевать у художника, – ошарашил меня продюсер.

– Я могу поехать на электричке, потом на метро…

– Нет!!!

– Что-то случилось?

«И там еще что-то?»

– Барбара, оставайтесь там, где находитесь. Завтра я привезу вам вещи и продукты. Или мой помощник привезет.

– С какой стати мне жить в этом сарае?! – заорала я. – В конце концов, снимите мне номер в гостинице! У вас сестра работает в этом бизнесе. Если не хочет селить меня у себя, пусть поселит у кого-то из знакомых.

– Барбара, для вас лучше всего пока оставаться там, где вы сейчас, и никому не сообщать, где именно вы находитесь.

– Но…

– Барбара, я о вас беспокоюсь! Не нужен мне лишний грех на душу, у меня и так их полно! Семен печь истопит. Не замерзнете. В Лондоне вспоминать будете, как жили в русской избе, расскажете всем знакомым. Книгу напишите! Статью. Что угодно! Барбара, я обещаю, что заберу вас оттуда при первой же возможности, но, пожалуйста, оставайтесь у Семена и не появляйтесь у меня!

– Ну, хорошо. Но, пожалуйста, привезите мне завтра мои вещи.

– Обещаю, – сказал Костя и отключил связь.

Я какое-то время тупо смотрела на телефон. Из глубокой задумчивости меня вывел голос Максима.