Тут же примчались полицейские, которые, по опыту Ферди, никогда не оказываются рядом, если нужно.

— А тут не успел я дух перевести, как они примчались. Как в вестернах: «Одинокий ковбой и его верный индеец Тонто». Меня спросили, что я делаю, причем, должен заметить, не слишком-то вежливо! Я объяснился. Конечно, я сказал, что вовсе не пытался открыть окно. Помилуйте, среди бела-то дня?! Здравый смысл должен был подсказать им, что все не так! Я просто пытался заглянуть внутрь, что, насколько мне известно, законом не запрещено. А что еще прикажете делать, если хозяев нет дома? Ну и что, что я оперся о карниз? Ведь все вполне естественно. Сами видите, ростом я не вышел, вот и подтянулся, чтобы было лучше видно!

— Ну и как, нашли в той комнате что-то интересное?

— Поздневикторианские стулья, очень симпатичные. Кстати, по одному этому ваши костоломы могли бы понять, что я вовсе не собирался залезть в дом! Как бы я вынес оттуда шесть стульев — на голове, что ли? Я собирался рассказать о своей находке Джекки. Сегодня вечером или завтра он заехал бы к хозяевам и предложил им честную сделку. Но разве мне дали объяснить все как есть? Нет, ваши бравые ребята приволокли меня сюда. Происшествие, — напыщенно продолжал мистер Ли, — сильно потрясло меня, и я до сих пор в шоке. Моторчик у меня работает уже не так хорошо, как в прежние времена, а от таких потрясений ему не становится лучше!

— У тебя есть судимости, Ферди, так что ты не можешь их винить, — возразил Маркби.

— За мной уже много лет ничего нет! Говорю вам, мой старый моторчик не выдерживает напряжения. Спросите у кого хотите, вон хоть у моего доктора. А еще проверьте меня по своему компьютеру, и увидите, что я уже много лет не нарушаю закон! А у Джекки вообще ни одного привода. Проверьте нас обоих, ну же, давайте!

— Обязательно проверим. Но я, Ферди, хотел поговорить с тобой кое о чем другом, не о сегодняшнем происшествии. Погоди! — Мистер Ли открыл было рот, чтобы выразить гневный протест. — Мне нужно прояснить кое-какие обстоятельства, которые связаны с совершенно другим делом. Если ты ответишь на мои вопросы, Ферди, я с радостью отпущу тебя домой. Буду очень признателен тебе за помощь.

Мистер Ли сунул в рот палец и смерил Маркби задумчивым взглядом.

— Без дураков? Ну тогда ладно.

— Хорошо. Ты искал в том районе предметы старины полгода назад?

— Может, и искал.

— А ты вспомни, Ферди.

— Да в чем дело-то? — подозрительно осведомился Ферди.

— Ты заезжал на ферму Уитчетт к миссис Кармоди? Просил ее продать старинные сельскохозяйственные орудия?

— А, вот вы о чем! — с облегчением произнес Ферди. — Старушка, у которой волосы собраны наверху такой плетенкой? Да, я у нее побывал. Но она ничего не пожелала продавать. Жаль. То есть… поймите, ей самой от таких вещей все равно никакого проку. Но старушки упрямые. Ни за что не желают расставаться со своим барахлом.

— Ты туда возвращался? Заезжал туда еще раз?

Ферди покачал головой:

— Нет. Я же вам сказал. Она ничего не захотела продавать и была настроена решительно. Таких сразу видно. Зачем зря время терять?

— Значит, ты не был в тех краях неделю назад? Скажем, в четверг, когда стемнело?

— Когда стемнело? Помилуйте! — обиделся мистер Ли. — При моем-то слабом здоровье? Конечно нет!

Маркби с трудом подавил смешок. Неподдельный ужас Ферди не оставлял сомнений в правдивости его ответа.

— Ладно, Ферди, но смотри у меня! Чтобы больше не заглядывал в окна пустых домов! Надеюсь, вы со Смитом не заявляетесь к пожилым владельцам вместе? Двое таких типов, как вы, вполне способны напугать старика. Уверен, ты меня понимаешь.

— Можно подумать, — с горечью отозвался Ферди, — никто не хочет, чтобы я честно зарабатывал себе на хлеб!

— Значит, конец версии о том, что ночной грабитель миссис Кармоди был вернувшимся торговцем антиквариатом! — сказал Маркби, обращаясь к Пирсу. — Правда, я особенно и не надеялся. Рад, что с этим покончено, потому что человек, который ночевал у Долли на сеновале, охотился не за предметами старины!

— А что еще у нее может быть такого, что для кого-то представляет интерес? — удивился Пирс. — Там у нее вроде как в музее: все закрыто и ничего не работает. На конюшне у нее несколько кляч, но она держит обычных рабочих лошадок, а не призовых скакунов! Если бы ее лошади участвовали в скачках, еще можно было бы заподозрить, что злоумышленник пытается как-то испортить будущих чемпионов…

— Зачем же он там оказался? — Маркби постучал по столешнице концом шариковой ручки. — Что он искал на ферме Уитчетт и кто он такой?

— А может, он и есть наш покойник или имеет к нему какое-то отношение?

— Вот именно. — Маркби потер губы и развернулся в кресле к окну. Какой чудесный день! Все деревья покрылись молодыми листочками, а он вынужден торчать здесь! Мередит уехала на Серую ферму. Ей хорошо; она-то сейчас за городом. — Если тот бродяга и наш труп одно и то же лицо, значит, не один человек искал на ферме Уитчетт неизвестно что.

— Думаете, он нашел, что искал? — спросил Пирс, помолчав.

— Вы имеете в виду, его убили, чтобы не дать ему что-то найти, или из-за того, что он это нашел?

— Ну да, что бы там ни было, — кивнул Пирс.

Маркби встал.

— Я иду обедать!

— Ваша знакомая по-прежнему в Бамфорде? — с невинным видом осведомился Пирс.

— Да… — Маркби помолчал. — Но она уехала на Серую ферму — проводит исторические изыскания.

Его последние слова произвели на Пирса должное впечатление.

* * *

Сама Мередит осталась не очень довольна результатами своей поездки. Откровенно говоря, результат пока был нулевым, что крайне ее раздражало. Она намерена добиться большего! После стычки с Алвином ей, кроме того, ужасно захотелось разгадать тайну сгоревшего молитвенного дома.

Перед тем как покинуть Серую ферму, она добилась от Алвина последней уступки… Алвин — странный тип. То враждебный, слова от него не услышишь, то вдруг начинает откровенничать. Когда Мередит совсем собралась уходить, он вдруг обронил как будто вскользь:

— Вам бы порасспросить тех оксфордских археологов, что приезжали сюда десять лет назад.

— А как же! — ответила Мередит, остановившись на пороге кухни. Она понимала, что ее слова прозвучат грубо, но ей ведь тоже обидно! Ее откровенно, хотя и вежливо, выставляют вон — так неужели под конец надо еще добить ее? — Но я не могу их спросить, правда?

Алвин наморщил нос и почесал рыжую гриву.

— Могу дать вам адрес парня, который был у них главным. — Если он и заметил ее изумление, то не показал виду, а безмятежно продолжал: — Перед их приездом он написал папаше, спросил позволения вести у нас раскопки. Всю переписку, связанную с фермой, ведет папаша. Но не забудьте, дело было десять лет назад! Он мог переехать или еще что.