Оксана пришла на кухню, улыбнулась Вере и удивилась: завтрак был детский. Фруктовый салат, взбитые сливки над клубничным желе, шоколадное пирожное.

– У нас что, праздник?

– Да, День защиты детей, – сказала Вера. – Но тут, извини, остатки. Дело в том, что мне ночью позвонила Алла Кондрашова. Говорила странные вещи, хотя была, как мне кажется, трезвой. Я пригласила ее утром прийти на завтрак с Маринкой. Встала в четыре, приготовила всего такого. Еще с собой дала.

– Так они приходили?

– Да, конечно. Она все время заговаривала о Николае, о следствии. Я ее прерывала. Зачем ребенку это слушать? Да и мне незачем.

– Она вечером звонила Юре. Мы уже спать легли. Я кое-что слышала, мне кажется, следствие ее очень волнует. Странно волнует. Какие-то претензии, она считает, что к ней не так относятся. То есть она как будто меньше всего хочет, чтобы убийцу нашли. Или ее это уже не интересует. Знаешь, как бывает: мужа, мол, не вернешь.

– Мне кажется, она сходит с ума. Говорит, что следователь все врет. На самом деле подозревают ее, против нее что-то замышляют.

– Она так говорила?

– Пыталась.

– Жуткая история. И все не кончается. Алле надо отправить куда-нибудь ребенка на лето. Ты не знаешь, у нее есть родственники?

– Никогда не слышала.

– Но у них же есть дом где-то за границей. Отправила бы туда девочку с няней. Ей самой, наверное, нельзя уезжать. Скажу Юре, чтобы ей посоветовал. Вера, – Оксана придвинула к себе большую чашку с кофе-гляссе, – а где живет первая жена Юры, не знаешь?

– Галина? В соседнем поселке, – сказала Вера, – пешком можно дойти.

– Да ты что?!

– Чему ты удивилась? Они из одной песочницы – Юра и ее теперешний муж. Любят землю друг у друга из-под носа уводить.

– Я удивилась тому, что у них нет никаких контактов. Мне казалось, люди после развода как-то поддерживают отношения. Тем более что живут рядом.

– Нет. Юрий и ее муж – не партнеры, мягко говоря. Я даже думаю, что у них плохие отношения.

– Из-за Галины?

– Нет, конечно. Такая ерунда, как жена, деловым отношениям не помеха.

– Ты уверена?

– Я это вижу. Тут часто меняются женами.

– Странно, что ты ничего не рассказала мне о ней. Я объясню, почему мне это интересно. У мужчин ведь есть свой тип женщины, да? Мы с ней похожи?

– О чем ты? Есть женщины, и есть тип. Она – тип.

– Настолько она тебе не нравится… Ты меня заинтриговала. Где, ты говоришь, она живет?

Сергей Кольцов и Земцов сидели в кабинете за компьютерным столом, на нем стоял ноутбук Анны Сергеевой. Сергей показывал, что удалось из него извлечь.

– Как видишь, она сознательно отыскивает на разных сайтах темы обиды и мести. Участвует очень ненавязчиво в открытом доступе. Задает наводящие вопросы. Выбирает заинтересовавших ее людей, просит у них в личке электронный адрес. Ну, а это – сам видишь. Если не улика, то основание для расследования. Списки тех, кому, по ее мнению, нужно мстить. Это из папки «документы», значит – продуманный, отобранный материал. То есть она хватает не все подряд.

– Да, Николай Кондрашов здесь числится под номером три. Прям бухгалтер эта Аня. Нам было бы проще, если бы она вычеркивала тех, кого… того. Как ты считаешь, она – вдохновительница или исполнитель?

– Видишь тут список мужчин, с которыми она время от времени отправляется в путешествия? Это всегда разовые спутники. Больше она с ними не переписывается. Они, судя по переписке, ведутся на ее внешность. Что происходит в этих путешествиях? – Сергей замолчал.

– Да, начать и кончить. А она по какому принципу их отбирает?

– Я же говорю: она там, где обиженные. Значит, есть источники информации, вроде Игоря Кондрашова, есть потенциальные исполнители, как «Игорь Васильев». Он заговорил?

– Он все еще в клинике. Проблемы со здоровьем серьезные. И нам удобно, чтобы он там был. И лечится, и под присмотром. Но в тех случаях, когда ему невыгодно говорить, ему всегда становится плохо. Голос теряет и все такое. А мамзель королева красоты у нас путешествует. И все под камерами. Сбежать не должна. А ты можешь мне доступно объяснить, почему такая сумасшедшая маньячка после столь длительной преступной подготовки по части выбора жертв полезла на этот конкурс?

– Тут и объяснять нечего. У Сергеевой нет родных. Мать отказалась от нее в роддоме. Потом была какая-то нехорошая история с удочерением на два месяца, когда она уже в школе училась, в результате ее вернули в детдом. После него Аня искала родственников, но нашла только комнату в коммуналке, принадлежавшую матери, которая давно пропала без вести. Так везде значится. Она продала эту комнату, купила домик в поселке. И так получилось, что именно туда две квартирные мошенницы привезли похищенную москвичку Елену Васильевну Панову. Заперли старушку в сарае на участке, который принадлежал одной из них, голодом морили, в общем, требовали написать дарственную на ее квартиру на Остоженке. Сергеева услышала ее крики ночью, совершила кавалерийский налет. В результате Панову она назначила своей бабушкой. Живут вместе. Мошенницы были задержаны, я, правда, не нашел их в списках «сиделиц».

– А ведь только это и могло их спасти, – задумчиво произнес Слава. – В списках похороненных мы их вряд ли найдем.

– Я не уверен, что тут все столь прямолинейно. Дело в том, что Елена Васильевна Панова имеет сильное влияние на Сергееву, она считает ее близким человеком, внучкой. И она не должна была допустить откровенной расправы. Хотя тот сарай нечаянно загорелся, пожар перешел на дом. Тушить оказалось некому: участок на отшибе.

– Сережа, ты всерьез полагаешь, что на маньяков можно иметь влияние?

– Я пока на стадии размышления. Обильный материал: если бросаться искать трупы по этим спискам, их можно найти, но не факт, что Сергеева при делах. Понимаешь, притягивать это за уши не хотелось бы. Так вот. У Пановой обнаружили рак. Сергеева узнала об этом после поездки к Кондрашовым. Она взяла все их деньги – восемьсот пятьдесят тысяч рублей – и поехала на конкурс. Первое место стоит триста. Поскольку речь шла о нарушении всех договоренностей, думаю, владелица получила от нее вдвое больше. Остальное Сергеева потратила на пустячки, типа массовки, трусов с розами для цыганского танца и еду. За комнату, как сказал хозяин-нарколог, он денег не взял. Марго по-прежнему убеждена в том, что за Сергеевой стоит серьезная фигура. Насколько серьезная, она даже не может развивать эту мысль. И потому приз Сергеевой был отправлен на счет Пановой. Признаюсь, я проследил это чисто из любопытства. Распил Сергеева пресекла в корне. Значит, запугала всех. Марго мне по большой симпатии кое-что поведала. Ну, как начинающему олигарху.

– То есть ты уверен, что за Анной никого нет?