Передумал.

Спустился на этаж ниже и остановился у окна, хотелось привести мысли в порядок. Он понял, какую ошибку совершил дважды. Нельзя было отходить от Анны в тот вечер, когда сказал, что они чужие друг другу. Она же сама его поцеловала. И потом, все повелись на козни Ангелы, у которой одна цель, положить в постель к Вадиму кого угодно, лишь бы самой не лежать в ней. Дешёвый сюжет. Когда ты не хозяин своей жизни. Он спустился, вышел из подъезда и пошёл по улице. Достал телефон.

— Аня, ты одна?

— Да. У себя.

— Я не могу без тебя. Мы совершаем глупость за глупостью, затягиваем петлю на своей шее, пытаемся доказать всему миру, что чужие, что это обман и не любовь, ради которой следует жить. Я люблю тебя.

Она молчала, но всхлипнула, шмыгнула носом. Плачет.

— Девочка моя, та ночь в больнице, единственное, в моей жизни ради чего мне стоит жить.

— Антон, не мучь меня. Я страдаю. Миллион раз пожалела, что не поехала к тебе. Теперь я в обязательствах. Мне не вырваться. Я так надеялась, что любовь к маме сделает тебя счастливым. Ты таким и выглядел. Но неужели, только прикоснулся ко мне, и всё…

— Я, наверное, уеду с Лесей в Нижний. Чтобы не мешать тебе. Я настолько тебя люблю, что готов отступиться, лишь бы ты была счастлива. Прости меня, но я хочу, чтобы ты знала, я готов умереть за тебя.

— Лучше просто живи. Не могу произносить слов, которые лишат тебя покоя. Я люблю Вадима и на этом всё. Привет маме.

Анна закончила разговор.

— Не верю, — сказал Антон и пошёл домой.

— Что так долго?

— Подождал, пока масло осядет, проверил не пора ли менять. Ане звякнул, что мы доехали. Я в душ, устал сегодня.

— Сделаю зелёный чай. Секса сегодня не будет! — засмеялась Леся.

— А что так? — любимая форма разговора Антона, коротко и без эмоций.

— Да, критические дни пришли. Будем отдыхать, а то уже хожу с трудом, после наших упражнений, — засмеялась Леся и ушла на кухню.

Антон закрыл глаза и выдохнул. Она не беременная. Ребёнок бы всё усложнил. Теперь он должен надевать защиту, скажет, что время сложное, надо разобраться с бизнесом, переездом.

— Леся, ты как себя чувствуешь, к Назару Павловичу съездить сможешь? — спросил Антон утром.

— Да, конечно. Уже выезжаем?

— Нет, чуть позже.

Леся заметила, что Антон изменился. То энергетическое поле, каким он её окружал, до визита к Раевским исчезло. Быстро он выдохся.

К Назару путь неблизкий они перекинулись парой фраз, в основном о самом хозяине, какой человек. Такой же богатый, как и Раевские?

— Он одинокий, Ангела у него погибла в Новый год. Я тоже не в себе из-за этого, прости, если бываю потерянным, столько всего случилось.

— Понимаю, Ангела — это жена? — Леся вспомнила, что Анна говорила про гибель Ангелы, но тогда она не запомнила ничего об этой девушке, не ожидая, что встретится с кем-то из её окружения.

— Дочь.

— А жена есть?

— Нет, жена с младшей дочерью тоже погибли несколько лет назад.

— Ужас какой, — Леся сказала, поправляя край пальто, для неё этот разговор пока не так важен, как её личная жизнь.

— Да уж. Но он очень сильный и также за Анной ухаживал. Точнее, не ухаживал. Он её спас от банды насильников. Так, они и познакомились, а потом уже я с ней встретился у него. Мир тесен.

— Не знала таких подробностей, — вот теперь женщина заинтересовалась, эта история для неё неизвестна. Она вообще только в общих чертах представляет, что связывает её девочку и этих сильных мира сего мужчин.

— Ты очень многого не знаешь, если честно, особенно про свою дочь.

— И чего же?

— Прости, мы поклялись, что никому ничего не скажем. Если кто-то из нас троих, её рыцарей, проболтается, то двое других обязаны его убить, — неуклюже пошутил Антон. Хотя говорил он правду.

— Да. Доченька у меня та ещё штучка. А рыцари — это ты, Назар и Вадим?

— Была ещё Ангела, но её не стало. А так да. Ещё есть один, но он в местах не столь отдалённых. Вот такие у нас тут дела.

Леся понимала, что это слишком всё серьёзно, и Антон просто в шуточной форме ей говорит, чтобы не пугать. Всё же этих людей связывает что-то такое, что за пределами её понимания. Поэтому она и боялась связываться с Ермаковым, всего, чего касается этот человек, начинает рушиться и разваливаться. Но промолчала.

Назар обрадовался гостям. А когда увидел Лесю, потерял дар речи, но ненадолго.

— Антон, это твоя Леся? Надо же, как вы похожи с Аней! Одно лицо, но вы красивее, честно слово! — Назар улыбнулся. Леся протянула ему руку и улыбнулась.

— Разрешите представиться, Назар Павлович. Для вас просто Назар! Пройдёмте в моё скромное жилище. Хотите, проведу экскурсию.

— С огромным удовольствием. У вас поразительный дом.

— В чём это заключается, в смысле, на основании чего такие поспешные выводы? — Назар взял Лесю за руку и повёл в дом.

— Я была у Раевских. У них дом больше, но вкуса меньше. А у вас дом изысканный. В таком хочется остаться и забыть, что за этим забором существует какой-то мир.

Назару очень понравились слова Леси. Но в душе он знатно посмеялся, взглянул на Антона.

— Слышишь, Ермаков, мой дом изысканный, — мужчины улыбнулись, потому что Антон и занимался стройкой и отделкой, пока Назар в городе жил с семьёй. Всё сделано по вкусу и выбору громилы Ермакова.

Назар, продолжая улыбаться, повёл гостью по комнатам, в сауну, показал небольшой бассейн, оранжерею, комнаты. Библиотеку и кухню. У