Ну разве может быть между друзьями какая-то неловкость?

Любовные игры мы начали задолго до того, как переступили порог квартиры. Уже в такси она расстегнула мне “молнию” на брюках и запустила в них руку, а когда мы поднимались на лифте, остановила кабину между этажами, опустилась на колени и вовсе стащила их, после чего уткнулась лицом мне между ног. Стоя в коридоре перед моей дверью, она стянула с себя трусики, прижала меня спиной к стене, чуть приподнялась и нанизала себя на мой восставший орган, скрестив лодыжки у меня за спиной. Вот в таком неловком положении я все же каким-то образом ухитрился открыть входную дверь, отключить сигнализацию и пройти внутрь, причем проделал все это с необычайной ловкостью и сноровкой.

Сказать, что мы занимались любовью всю ночь напролет, значило бы ничего не сказать: скорее мы воевали друг с другом, используя в качестве оружия ожесточенный секс. Наши боевые действия, сопровождавшиеся сдавленными всхлипами и стонами, включали в себя атаку, отступление и изощренный маневр. Мы поочередно захватывали, а потом уступали друг другу отвоеванные позиции. Когда же настало утро, истерзанный в боях, я лежал, словно пронзенный штыком насквозь, не в силах не то что двигаться, но даже думать.

Войска же Сары, похоже, вышли из ночных сражений с гораздо меньшими потерями, а потому она уже приводила в порядок свои боевые части, готовя их к новому штурму.

Изнуренная, но не сломленная, моя армия также перегруппировывала свои силы.

На работу, естественно, я пришел с большим опозданием.

Добравшись наконец до магазина, я обнаружил, что мой сообщник уже дожидается меня. В торговом зале гуляли холодные зимние ветра, а потому он предусмотрительно укутался в длинное черное пальто. В магазине полным ходом шел ремонт, так что передвигаться приходилось с повышенной осторожностью.

— Ну как, неплохо повеселился прошлой ночью? — спросил Спанки, с безмятежным видом разглядывая собственные ногти. — Должен сказать, что вид у тебя просто ужасный.

— Кажется, она повредила мои гениталии, — признался я. Боль и в самом деле была адская, а член ныл так, словно недавно его пытались вырвать с корнем. — Ты как-то повлиял на ее поведение?

— Ни чуточки. Как мне представляется, она давно питала к тебе симпатию, однако ты оставался глух ко всем знакам ее внимания. Иногда удачно складывающиеся обстоятельства существенно облегчают мою работу. В данном случае я всего лишь помог вам обоим почувствовать тягу друг к другу.

— А как получилось, что Макс рассказал ей обо мне?

— Ничего он ей не рассказывал. Это бил я, хотя она об этом, естественно, даже не догадывается. Теперь же она ждет не дождется очередной встречи с тобой.

— Я хочу того же. Надо только немного прийти в себя.

— Мартин, ты никогда не замечал за собой склонности постоянно на что-нибудь жаловаться? В этом смысле ты ведешь себя чисто по-английски: буквально во всем отыскиваешь какие-то недостатки и стонешь, стонешь, стонешь.

— Извини, мне не хотелось бы показаться неблагодарным. Более того, пожалуй, я еще никогда в жизни не чувствовал себя таким счастливым.

— Ну что ж, в таком случае я вправе сказать тебе “до свидания”.

— Погоди, мне казалось, что ты намерен попрощаться со мной только в конце недели?

— Мне здесь уже совершенно нечего делать. Да, Мартин, скажи мне одну вещь, но только прошу тебя, будь максимально откровенен.

— Спрашивай о чем хочешь. Давай.

— Помнишь, в тот первый наш вечер, когда мы с тобой только познакомились, я спросил тебя, веришь ли ты в сверхъестественные явления, и ты ответил отрицательно. А сейчас твое мнение на этот счет изменилось?

— Ну конечно, — ответил я. — Без твоей помощи всего этого попросту не случилось бы, а ведь ты, можно сказать, ненастоящий. Ну, то есть настоящий, конечно... но ты существуешь где-то еще, как-то не так, как я. Поэтому я просто вынужден признать, что на земле существует масса такого, чего я совершенно не в состоянии понять.

— Бравый малый. Но только теперь ни на минуту не прекращай заниматься самосовершенствованием. Иди дальше. Перемены благотворно сказались на тебе, и чем их больше, тем лучше. Ну что ж, мне пора.

Он остановился в проеме широких стеклянных дверей и посмотрел на часы. Было совершенно очевидно, что процедура расставания и ему дается нелегко.

— А все же весело было с тобой, Мартин. Только не сбывай, что теперь твои органы чувств требуют более бережного обращения, иначе они могут в любой момент взбунтоваться. Но я надеюсь, что все будет в порядке. Почему бы и нет? Знаешь, у меня такое чувство, что твой босс собирается предоставить в твое распоряжение довольно милую машину. Итак, удачи тебе в будущем.

Сейчас он был похож на начальника, прощающегося с уволенным сотрудником.

— Эй, подожди секунду.

Спанки шагнул мне навстречу, я схватил его за руку и принялся трясти ее, холодную и жесткую, как мрамор, совершенно не обращая внимания на то, что могут подумать стоявшие поблизости рабочие. У меня было такое ощущение, словно я расставался с частицей себя самого.

— Даже и не знаю, как тебя благодарить за все, что ты для меня сделал.

— Ну что ты, все в порядке. А сейчас мне и в самом деле пора откланяться.

Он помахал рукой, довольно неловко изображая прощальный жест, потом как-то глуповато улыбнулся и быстро зашагал прочь.

И все же в тайниках сознания меня продолжало тревожить чувство, сродни подозрительному тиканью под матрасом, какое-то странное беспокойство, время от времени вспыхивавшее с новой силой, однако и оно вскоре потонуло в звуках напыщенной сентиментальности нашего расставания.

Так я начал готовиться к своей новой жизни. Я забрал у Зака остатки книг и был немало удивлен, когда увидел заметно преобразившуюся квартиру, хотя он всего лишь замазал краской влажные пятна на стенах, которые уже начали проступать снова. Вкушая спагетти, хуже которых мне еще в жизни не доводилось пробовать, я слушал пространный рассказ Зака об ответственности, которую он намеревался разделить с Дэбби. Казалось, наконец-то он обрел цель в жизни. В сущности, он и раньше провозглашал те или иные цели, однако никогда не добивался их осуществления. На сей раз, судя по всему, он был настроен более решительно. В частности, Зак собирался устроиться на работу, скопить деньжат, взять на себя содержание Дэбби и их будущего ребенка, а со временем купить коттедж в Котсуолдсе, где они могли бы разводить лошадей, построить конюшни и среди этой деревенской идиллии воспитывать своих детишек. Я запивал его мечты теплым кьянти.

Покончив с обустройством квартиры, я стал больше времени проводить в обществе Сары, которая все же изредка слезала с моих коленей, чтобы что-нибудь перекусить. Наши взаимоотношения замыкались исключительно на сексе и еде, но я вес же рассчитывал, что какое-то время мы сможем оставаться вместе.