А самое лучшее, что было теперь в ее жизни, – это Кай. Между ними установились простые и легкие отношения. Она не забывала включать вытяжку, если готовила с рыбным соусом, а он – целовать ее утром перед уходом и обнимать вечером, когда забирал из школы. Хотя Кай по-прежнему не отличался разговорчивостью, Эсме говорила за двоих, а слушать он умел. Как-то она обмолвилась, что мечтает покататься на яхте, и в одно прекрасное воскресенье Кай удивил ее приглашением на бранч с видом на залив Сан-Франциско. Это было чудесно. Их первое свидание.

Теперь они устроились на диване в гостиной – Эсме с учебниками, а Кай работал за компьютером. Перелистнув несколько страниц, она сделала ошибку – взглянула на него. Одетый, как обычно, во все черное, он сосредоточенно смотрел на монитор сквозь стекла очков, точно разрабатывая план снайперской атаки, только на экране вместо карт были сплошные колонки цифр. И все равно он казался ужасно сексуальным. Эсме отложила домашнее задание и придвинулась к нему. Кай сначала не обратил внимания, и она поцеловала его в шею, а затем в подбородок.

– Кай, – шепнула она. – А что, если…

Их губы встретились, и слова стали не нужны. Как всегда, он целовал ее сосредоточенно, полностью отдаваясь процессу, и вскоре она отодвинула ноутбук и устроилась у него на коленях – таков был ее коварный первоначальный план.

Очки съехали в сторону, и Кай хотел их снять.

– Нет, – сказала Эсме и подвинула очки на место, – они мне нравятся.

– Очки для чтения? – удивился Кай. – Ты хочешь, чтобы я… в них…

– Они секси, – закусив губу, улыбнулась Эсме.

– Что еще ты находишь сексуальным? – хмыкнул Кай.

– Тебя. Раздетого.

Она снимала с него футболку, когда зазвонил телефон. Эту милую песенку она поставила на звонок с маминого телефона, в честь Джейд. Кай потянулся за сумкой, которую Эсме оставила на подлокотнике с его стороны дивана, и ее обожгла мысль о том, что сейчас он достанет телефон, увидит на заставке их с Джейд и все узнает. Желая его опередить, она бросилась к сумке, споткнулась и чуть не разбила голову о журнальный столик.

– Ты не ушиблась?

Сильные руки подняли ее и осторожно ощупали голову. Телефон продолжал звонить.

– Нет, все в порядке, только… вдруг это Фил Джексон?

Эсме прекрасно знала, что это не Фил Джексон. Кай расстегнул кармашек, но она вырвала у него сумку.

– Я возьму!

Когда она наконец добралась до телефона, звонки прекратились.

Эсме охватило чувство вины. Судя по количеству звонков, звонила Джейд.

– Ты не собираешься перезвонить? – удивился Кай.

– Э-э… попозже. Я…

Телефон зазвонил снова. Тот же самый рингтон. У Эсме пересохло во рту, на лбу выступили бусинки пота. Она прижала телефон к груди.

Надо ему сказать. Прямо сейчас. Ведь все хорошо. Может, он проглотит эту новость.

– Это моя мама, – сказала она.

Сердце колотилось в груди, заглушая слова.

– Ну, так ответь. Я подожду.

А если… может, еще рано? Вдруг она все испортит?

– Я поговорю в комнате, чтобы не мешать тебе работать, – сказала она, утратив в последний момент всю храбрость.

Вбежав в свою комнату, она закрыла дверь и нажала кнопку.

– Алло.

– Мамочка!

Услышав милый детский голосок, Эсме еще больше разволновалась. Что я за мать, если скрываю своего ребенка? Она не стыдилась дочери, но неприлично иметь ребенка, будучи такой молодой и незамужней. У нее и так много минусов. Стоит ли добавлять еще один?

– Здравствуй, доченька.

– Я позвонила, потому что скучаю по тебе, – сказала Джейд.

У Эсме защипало в глазах.

– Я тоже по тебе скучаю.

– Вот и все. Нгоай говорит, нельзя тратить минуты в телефоне. Да, если там продаются лошадки, можешь купить мне, если хочешь. Я тебя очень-очень люблю. Пока.

Из груди Эсме вырвался непонятный звук – не то смех, не то всхлип, и она закрыла лицо руками. Надо обязательно сказать Каю. Как можно скорее.

Только не сейчас.

В понедельник после обеденного наплыва клиентов Эсме сидела в кабинке, сравнивая два магазина игрушек. Один находился в сорока пяти минутах ходьбы, а до второго надо было полчаса идти пешком, а потом еще столько же ехать на автобусе.

Из кухни вышла Ко Нга.

– Что ты там сидишь одна-одинешенька?

Эсме поспешно выключила телефон, на всякий случай спрятала его под себя и улыбнулась.

– Обедаю.

«И почему я ей с самого начала не рассказала о Джейд?» – с тоской подумала она.

– Опять спринг-роллы? Ты ешь их пять дней подряд. Забьешь себе сосуды!

Эсме пожала плечами. Именно в этом состояла ее цель. Если у нее поднимется уровень холестерина и заболит сердце, возникнет повод записаться на прием к Филу Джексону. Это лучше, чем звонить и давать отбой, услышав автоответчик.

– Впрочем, ты еще молода и можешь есть все, что заблагорассудится, – сказала Ко Нга, усаживаясь напротив. – Расскажи мне, как у вас дела. Ты выглядишь счастливой.

– Я никогда в жизни не была так счастлива, – улыбнулась Эсме. – Надеюсь, Ан Кай…

На двери звякнули колокольчики, и в зал вошел Кай – как обычно, во всем черном, будто собрался ограбить ресторан. Сама не своя от радости, Эсме бросилась навстречу любимому. Тот немедленно заключил ее в объятья.

– Зачем ты пришел? Есть хочешь? А пить? Что тебе принести?

Кай ответил поцелуем, от которого она забыла обо всем на свете.

– У нас тут неподалеку проходила неформальная встреча, вот и заскочил. Я ничего не хочу, спасибо.

– Вижу, что ты пришел увидеть свою девушку, а не мать, – ревниво заметила Ко Нга.

Оба смутились. Кай действительно не любил появляться в ресторане, потому что мама постоянно придумывала для него всевозможные поручения.

Чтобы не застать Кая врасплох, Эсме сперва взяла его за рукав, а потом уже за ладонь. Он крепко сжал ее руку.

– Ох, уж эти дети! – вздохнула Ко Нга. – Садитесь, поговорить надо.

Когда все уселись за стол, мать ткнула пальцем в тарелку Эсме.

– Твоя девушка целую неделю ест только спринг-роллы. Ты ничего не хочешь сказать?

Кай недоуменно посмотрел на тарелку с рулетиками и зеленью, рядом с которой стояла пиала рыбного соуса.

– Что здесь странного? Твои роллы – лучшие в городе.

– Не в городе, а во всей Калифорнии, – поправила его мать и обернулась к Эсме. – Так обычно едят беременные. У меня будет внук?

Эсме уронила челюсть, а Кай побелел, словно с ним сейчас случится сердечный приступ, которого Эсме тщетно добивалась для себя.

– Я не беременна, – наконец обрела дар речи Эсме.

– Ты уверена? – Глаза Ко Нга