— Я и сегодня тебя вкусно накормлю. — Надя выбралась из-под одеяла и побежала в ванную, а потом на кухню.

— А куда мы сегодня пойдем, дорогая? — поинтересовался Джанни, когда они встали из-за стола и Надя принялась мыть посуду.

— Гулять в парк Горького. Будем на каруселях кататься и есть мороженое, — придумала Надя развлекательную программу на полдня. Вечер ей хотелось провести дома с Джанни. Какое счастье, что она договорилась с Танькой подменить ее в клубе на три дня, иначе пришлось бы по вечерам расставаться с Джанни. А попробуй объясни ему, что у нее за работа такая, на которую по ночам уходят. Джанни ведь уверен, что она учительница.

Они погуляли в парке, несколько раз прокатились на карусели, поели мороженое, потом Джанни сводил ее в «Макдоналдс», и ощущение праздника не покидало Надю. До вечера еще было время, и они сходили в кино и целовались беспрерывно, сидя в последнем ряду.

Четыре дня промелькнули в калейдоскопе сплошных развлечений и радостей. Они побывали в цирке: стыдно признаться, но Надя была там впервые в жизни. Джанни был совершенно потрясен представлением. Оказывается, в настоящем цирке он никогда не был. Однажды в детстве родители водили его в шапито, и он запомнил только мотоциклистов, гоняющихся друг за другом на бешеной скорости по кругу с ужасающим грохотом. Ему было очень страшно, потому что казалось, что мотоциклисты могут оторваться от стены и врезаться в него. Он рассказал о своих детских впечатлениях Наде, а ей и вовсе нечем было похвастаться. В деревне у них даже клуб давно растаскали по бревнышку, и танцы бывали только раз в году — на выпускной вечер в школьном коридоре.

Джанни рюкзак не разбирал, заморские дары не бросал к ее ногам, и, когда он в очередной раз заперся в ванной, она с замиранием сердца решила заглянуть в его вещи одним глазком. Ничего интересного, но блокнот она открыла и, заглянув в него, увидела с десяток адресов на русском языке с женскими именами. Какое-то сомнение зародилось в душе у Нади, но она постаралась поскорее избавиться от него. Может, он переписывался с ними, но ведь выбрал ее! Спросить было никак невозможно. Он мог обидеться, что она рылась в его вещах.

Они прощались горячо и со слезами. Вернее, не смогла сдержать слезы Надя, а Джанни крепко обнял ее и пообещал прислать приглашение. Юра наблюдал разрывающую душу сцену прощания с некоторым удивлением. Он не знал, что Надя способна на такие пылкие чувства. В его объятиях она была холодна, но его это не волновало. Он редко задумывался над тем, какие чувства вызывает у девушек в постели. Это было их личное дело.

Прошло несколько дней, потом неделя, две. От Джанни не было никаких известий. Надя не находила себе места. Она поняла, что влюбилась по уши и жизнь без него не имела смысла. Не выдержав душевных терзаний, она позвонила Юре:

— Юр, куда-то девался Джанни. Он мне не звонит, не пишет… Я уже вся извелась, — пожаловалась она ему со слезами в голосе.

— Ты что, влюбилась? Ну, девонька, ты даешь…

— Влюбилась, что ж теперь делать? Только он почему-то ничего не пишет. Юр, узнай у него почему. У тебя же есть его электронный адрес.

— Надюша, выбрось его из головы. Как старший друг говорю. Как мужчина, знающий жизнь. Ты знаешь, куда он от тебя уехал?

— Нет, я думала, он вернулся домой.

— Как бы не так. Твой любимый поехал во Владимир, потом поедет в Орел, потом в Краснодар и еще десяток городов.

— Зачем? — упавшим голосом спросила Надя. — Он что, тоже турист?

— Увы, бедняжка моя, он турист на любовном поприще.

— Это как? — уже о чем-то догадываясь, все-таки переспросила Надя.

— Я не стал тебе говорить, чтобы не огорчать раньше времени. Надеялся, что ты со временем его забудешь. Он, Надюша, мне признался, уже в машине, когда мы подъезжали к Ярославскому вокзалу, что у него куча адресов русских девушек. И он устроил смотрины, всех объезжает, но жениться не собирается. Говорит, ему и так хорошо. Если все русские девушки такие радушные и гостеприимные, как ты, да еще такие красавицы, то у него воспоминаний потом на всю жизнь хватит.

— Вот гад, вот сволочь! — не сдержалась Надя и разревелась в трубку. — Я же видела у него блокнот с адресами, но подумала — мало ли, может, это все в прошлом…

— Увы, дорогая, его вояж только начался. Называется — секс-туризм. Буквально на днях мне одна девчонка рассказала, тоже на такого попала. Кормила, поила, жил он у нее бесплатно, трахал в свое удовольствие, а потом на прощание сказал: «Извини, дорогая, мне кажется, я совершил ошибку» — и отчалил. Ты все-таки в лучшем положении, он тебя хотя бы не добил такими словами. Вы так красиво расстались, как в кино. Я смотрел и чуть не плакал.

— Мне от этого совсем не легче. — Надя трубно высморкалась в платок. — Мне очень обидно. Он же всем видом показывал, что любит меня. Я и поверила…

— А какой он в постели? — Юру разобрало любопытство. Он вспомнил надрывную сцену прощания Нади с итальянцем и подумал, что Надя действительно втюрилась в него. Угораздило же ее…

— В том-то и дело, что он такой классный был, мне еще никогда не было так хорошо.

— Вот дурочка, ну и радуйся, что ты познала любовные радости. Я тебе серьезно говорю. Можно всю жизнь прожить, а так и не узнать, что это такое. Знаешь, сколько баб не имеют об этом представления? Теперь хоть будешь знать, к чему стремиться, когда заведешь себе нового. Не горюй, держи хвост пистолетом.

Надя погоревала еще несколько дней. Но она была девушка рассудительная и решила больше не убиваться. Действительно, у нее теперь есть какой-то опыт. Четыре дня счастья тоже не каждому выпадают. Зато теперь она знает, что тоже умеет любить. Но, наученная горьким опытом, теперь фигу она кого-нибудь впустит в свой дом. Кстати, какой же он свой, если буквально на днях возвращается тетка Юры и придется опять отправляться к подружкам, в их коммуналку. Надя опять приуныла, потом позвонила Юре и сердито попросила:

— Все, больше никого мне не втюхивай. Хочу последние деньки пожить одна, без всяких потрясений.

— Заметано. Кстати, могу тебя утешить, пришли деньги от клиентов. Завтра встретимся, пополнишь свою кубышку. А то небось твой Джанни тебя еще и разорил.

И как он догадался, этот продувной Юрка? Действительно, кормила она возлюбленного исключительно на свои деньги. Неудобно было просить компенсацию, а он сам не предлагал. Зато в «Макдоналдс» сводил, и в цирк билеты тоже он покупал. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Но кривила душой Надя, она все равно не считала его паршивым. Он был восхитительным любовником. «Все. Точка. Не думать о нем. А то опять зареву», — заставила себя Надя переключиться на другие мысли. Например, на то, что на нее уже второй день глазеет в клубе очень приличный господин. И, судя по его ухоженному виду, не тутошний. Надо бы ему улыбнуться пару раз. Клин клином вышибают. И Надя подошла к зеркалу, разложив перед собой палитру с косметикой.

Юра сидел за компьютером и рылся в очередном сайте знакомств. Его внимание привлек некий господин с приятной наружностью. Славянский тип лица, большие серые глаза под нависшими бровями, высокий лоб, выглядит очень достойно. Лицо интеллектуала. Пожалуй, породистое лицо. Может быть, из «бывших». Так Юра про себя называл потомков русского дворянства, которые волею судьбы оказались за границей, найдя там новый дом. Юра давно уже придумал для себя что-то вроде игры — он пытался по фотографии определить национальность человека и род его занятий. Иногда угадывал. «Все-таки увлекательная штука Интернет, чего только там нет», — думал он с удовольствием. И прочитал сообщение понравившегося ему человека: Иван Рудольфович Тучков, потомок русских эмигрантов, живет в Женеве. Хочет познакомиться с русской девушкой из интеллигентной семьи, желательно с университетским образованием. Цель — переписка, в дальнейшем возможен брак. Заманчивый вариант. Он сразу подумал о Саше. Этот жених как раз для нее. Правда, у нее продолжается виртуальный роман с Леонардо, но, кажется, она его немножко динамит. То есть замуж за него не спешит. Находит какие-то веские причины, чтобы не идти немедленно под венец. Наверное, выжидает вариант получше.