отождествлялась в Александрии с Афродитой, о чем говорится в последней главе. Вероятно, Плиний имел в виду государственный храм Арсинои в Александрии, указывая, что в нем есть изображение Арсинои высотой в 4 локтя, вырезанное из топаза, и древний фараоновский обелиск на храмовой территории, который Птолемей специально привез из каменоломни, где тот лежал со времен Нектанеба[246]. Схолиаст сообщает нам, что Птолемей также учредил культ своей второй сестры Филотеры[247], но маловероятно, что он имел такую же важность, поскольку никогда не использовался при официальной датировке документов.

Должно быть, в Александрии были многочисленные Арсиноэи, то есть святилища Арсинои[248]. Страбон упоминает небольшое святилище (наиск) Арсинои на мысе Зефирион (рядом с современным Абукиром)[249]. Надпись на плите из храма в Фиваиде гласит: «Сатир Арсиное, богине Филадельфии»[250]. Вероятно, поклонение Арсиное среди отдельных греков было особенно распространено в Фаюме, который носил имя Арсиноитского нома. В царствование следующего представителя династии мы встречаем воина, эллинизированного ливийца, который в своей последней воле завещает выстроить святилище, посвященное Беренике и Афродите Арсиное[251].

Помимо греческого культа Арсинои, по приказу царя она почиталась во всех египетских храмах страны в качестве ассоциированного божества (synnaos). Иероглифические свидетельства существования этого египетского культа были найдены в Мендесе, Фивах, Саисе, Мемфисе, Гермонтисе и Фаюме[252].

С официальным обожествлением правителей было связано произнесение их имен в царской клятве — присяге, обязательной при судопроизводстве во всем царстве. Позднее в царской клятве перечислялись все цари династии, начиная с царствующего: «Клянусь царем Птолемеем, сыном Птолемея и Арсинои, Отцелюбивых Богов, и Отцелюбивыми Богами, Богами Адельфами, Богами Благодетелями, Богами Спасителями, Сераписом и Исидой и всеми остальными богами»[253]. Но при Птолемее II форма была проще: «Клянусь царем Птолемеем и Арсиноей Филадельфией, Богами Адельфами». Древнейший вариант клятвы из найденных до сих пор относится к 251–250 годам до н. э., он не является официальной клятвой и гласит: «Клянусь тебе деймоном царя и деймоном Арсинои»[254].

Что касается обожествления Птолемеев, то пока остается неясным происхождение их официальных прозвищ, которыми они назывались в качестве богов (Боги Спасители и т. д.). Едва ли можно сомневаться, что сами правители решали, какое принять прозвище; однако такое впечатление, что в отдельных случаях царь официально принимал именование, которым его уже называли. Например, как мы уже знаем, Птолемея I первыми назвали Сотером родосцы в качестве добровольного знака почтения. Иероним сообщает, что подданные восславили Птолемея III как Эвергета (Благодетеля) после того, как он привез в Египет захваченные изображения богов. Относительно Птолемея IV есть сведения, что он носил имя Филопатор еще до своего восшествия на престол, будучи наследником трона, хотя это кажется не слишком достоверным[255].

Как уже говорилось, поклонение царям и царицам из династии Птолемеев, совершаемое греками в греческой форме, нужно отличать от египетского культа, отправлявшегося в египетских храмах. Обожествление Арсинои повлияло на египетский культ главным образом в вопросе апомойры, о которой мы будем говорить подробнее в следующей главе.

Глава 5

Государственный строй

Бюрократия

Период эллинизма является промежуточным между эпохой правления в Египте фараонов и периодом, когда он был превращен в провинцию Римской империи. Вспомнив, что в Египте царствовали иноземные носители эллинистической культуры, мы будем вынуждены признать: восшествие на престол первого из Птолемеев положило начало новой эпохи, эпохи, в которую древний египетский народ окончательно утратил свою свободу — если свобода означает, что народом правят деспоты одной с ним национальности. С другой стороны, правившие в Египте монархи жили в этой же стране, а значит, египетское царство было свободным — оно не зависело от какой-либо внешней силы, и в этом смысле период эллинизма представляет собой последнюю главу истории Египта как суверенного государства.

Как видно из папирусов, в целом система управления, функционировавшая в Египте при Птолемеях, несомненно, была уже установлена основными указами Птолемея II к концу его жизни. До некоторой степени она была связана с прежней фараоновской системой, хотя к тому времени, когда Птолемей I овладел страной, после многолетнего периода персидского правления, борьбы и восстаний в ней оставались лишь руины той древней системы. Египет уже не был тем, чем был в дни своего величия. «Его сельское хозяйство годами страдало от нерегулярной работы на берегах и каналах, от которых зависела жизнь и смерть Египта; его торговля почти целиком находилась в руках иноземцев, греков и финикийцев; его производство в основном монополизировали храмы и жрецы, доминировавшие в политической, общественной и экономической жизни страны»[256].

При Птолемеях греческие умы были вынуждены столкнуться с проблемой того, как заставить всю нильскую страну приносить прибыль. И система в том виде, в котором они ее постепенно сформировали, оказалась столь успешна, что не только римляне переняли ее в основных чертах, но некоторые ее остатки дошли через позднюю Римскую империю до исламского периода. То обстоятельство, что греческие папирусы первых пятидесяти лет правления Птолемеев встречаются чрезвычайно редко, возможно, свидетельствует о том, что бюрократическая система была разработана уже при Птолемее II; Птолемей I, старый полководец Александра Македонского, быть может, больше занимался международной политикой, чем созданием системы администрации для Египта, в котором его потомки будут жить в течение долгого времени.

Царя из династии Птолемеев нужно представлять себе очень крупным землевладельцем, во владении которого находилась вся египетская страна. Чиновники были его личными слугами, армия — орудием его воли; она была набрана из людей, которые проживали на участках земли из его владений, переданных им в пользование на условии предоставления ему военной службы, или из наемников, привезенных из Греции, Балкан и Азии, которых привлекла служба под его личным руководством. При первых Птолемеях «не было резкого разграничения между военной и гражданской карьерой, и в царской администрации служили исключительно военные»[257].

Поскольку главной целью Птолемеев было сделать царские владения как можно более прибыльными, понятно, что первостепенную важность приобрели финансовые вопросы. Человек, который при царе стоял во главе всего правительства и, можно сказать, занимал примерно то же положение, что и визирь в мусульманской монархии, носил титул, свидетельствующий о том, что он является управляющим хозяйственными делами царства, — диойкет. Этим же греческим словом назывался управляющий частным имением.

Личность одного из выдающихся диойкетов при втором Птолемее удалось частично восстановить по папирусам из архива Зенона. Его звали Аполлоний, и он, разумеется, был греком или, быть может, эллинизированным карийцем, как и его доверенное лицо Зенон. Он получил назначение на свой высокий пост около 268–267 годов