за прутья. Я подозревала, что она сочувствует Освобождению, но у меня и в мыслях не было, что она в нём состоит – в гнусной шайке бандитов, из-за которых погиб мой брат!

Я открыла рот, чтобы произнести самое ужасное проклятье, какое только смогла придумать, но Моппи меня опередила:

– Антония. Икота.

Я ещё не успела произнести второе слово, как начался приступ, отменив моё заклинание. Я бросила на неё гневный взгляд:

– Вот… ик!.. значит, как. Ты… ик!.. всё это время… ик!.. мне лгала. Обманом вынудила… ик!.. учить тебя магии… ик!.. только чтобы ты смогла… ик!.. воспользоваться ею против меня же. Признайся… ик!.. ты с самого начала всё это спланировала?

– Нет. Я не знала, что я волшебница. Я устроилась в дом мастера Бетрис, чтобы шпионить за ней. У меня и в мыслях не было, что она возьмёт меня в ученицы. Или что мы… – Она помедлила. – Подружимся.

– Ну, на этот счёт… ик!.. можешь не беспокоиться. Ты мне… ик!.. не подруга. Ты никогда… ик!.. ею не была. Можешь отстать… ик!.. от меня, мне всё равно.

Единственный плюс от икоты: благодаря ей никто бы не разобрал, как дрожит мой голос, и не догадался, что мои глаза полны слёз вовсе не из-за неё.

Заскрипели петли. В потолке открылся люк, и пара ног в сапогах встала на первую перекладину ведущей вниз лестницы. Судя по упавшему в проём пыльному столбу полуденного света, я проспала всё утро.

Женщина примерно одного возраста с моей мамой спустилась в каюту и быстрым, решительным шагом направилась к моей клетке. Её тёмные кудрявые волосы стягивал фиолетовый шарф, глаза смотрели зорко и внимательно. Она показалась мне знакомой. Мы что, с ней уже встречалась?

– Я просила позвать меня, когда она очнётся, Агамопа, – сказала женщина.

– Она только сейчас проснулась, мама, – отозвалась Моппи.

Точно. Женщина из кошмара Моппи. Непоколебимая и требовательная фигура, ожидающая от дочери, что та взвалит себе на плечи целую гору.

Мать Моппи изогнула бровь:

– А о чём ещё я тебя просила?

– Ой. Прошу прощения, капитан Порфира.

Капитан Порфира?! Я изумлённо взглянула на темноволосую женщину:

– Она… ик!.. твоя мама?! Лидер… ик!.. Освобождения – твоя мама?!

– Капитан Порфира, – проигнорировала меня Моппи, – это Антония Дюрант.

– Во плоти. – Порфира смотрела на меня как на булочку в витрине. – Ты молодец, Моппи. Добыла не только корону, но и серьёзный козырь. Советница Дюрант не посмеет нам мешать, если узнает, что у нас её любимая дочка.

Я фыркнула:

– Вы совсем не знаете… ик!.. мою маму, если так думаете.

Моппи нахмурилась:

– Козырь? Ты ничего такого не говорила. Антония умна. Если мы всё ей объясним, она поймёт. И поможет.

– Я помогу… ик!.. сигануть вам со скалы, негодяи! – воскликнула я. – Из-за вас погиб мой брат!

– Ты ничего не знаешь, – начала Моппи. – Всё было не так. Он сотрудничал с Освобождением.

Её слова так меня потрясли, что мне пришлось схватиться за прутья клетки, чтобы не упасть. Я потрясла головой:

– Ф… Мой брат не был… ик!.. мятежником. Ты врёшь!

Я напомнила себе, что ей нельзя верить. Она притворялась моей подругой, а тем временем планировала украсть корону для своей матери. Это всего лишь очередная уловка. Но больше я на них не попадусь!

– Это не имеет значения, – сказала Порфира. – Она нам не нужна.

– Она медазийка. – Моппи упрямо нахмурилась. – Я думала, мы хотим освободить всех медазийцев от гнёта империи. Антония входит в их число.

– Нельзя спасти тех, кто не желает быть спасённым, – возразила Порфира. – Мы должны сосредоточиться на тех, кто ещё помнит, кто они такие. – Она подошла к клетке и, скептически наклонив голову, посмотрела на меня сверху вниз. – Кто ты, девочка? Медазийка или регианка?

Что за вопрос! Я и та и другая одновременно. Что по крови, что по духу. Но очевидно, что для Порфиры это неприемлемо. И в одном я абсолютно уверена: я не желаю иметь ничего общего с Освобождением. Из-за них больше нет моего брата!

Я гордо вскинула голову:

– Регианка. Я… ик!.. регианка.

Моппи печально пискнула. Порфира лишь кивнула, будто ожидала такого ответа:

– Да будет так. Ты вернёшься в Регию Терру вместе со своей матерью и другими подданными. Имперский флот навсегда покинет наши воды. Те, кого отправили вкалывать до конца жизни на тюремных судах, – её зычный голос дрогнул, – вернутся к своим семьям. – Она отошла от клетки и положила руки на плечи Моппи. – Мы вернём Медазии контроль над морями под главенством её законной королевы.

Секундочку. Что?! Я недоумённо воззрилась на Порфиру:

– Но они все… ик!.. умерли от лихорадки. Король Горос и три его дочери. – Я избегала взгляда Моппи, помня её смехотворную идею, будто к этому каким-то образом была причастна Региа Терра.

– Их убил регианский сторонник, – сказала Порфира. – Ему обещали высокое положение в новой колонии. К счастью, о его предательстве узнали, и младшую дочь Гороса удалось спасти. Её тайно вывезли из дворца, и она росла среди рыбаков, пока весь остальной мир не уверился в её смерти. Всё ради того, чтобы однажды кто-то из её потомков вернул себе трон и наказал тех, кто предал Медазию.

Я потрясла головой:

– Откуда вы… ик!.. это знаете?

Порфира прижала Моппи к себе:

– Мой муж услышал эту историю от своей бабушки. Как юной принцессе пришлось бежать из дворца, переодевшись дочерью главного охотника. Как она оплакивала свою семью, пряча от всех слёзы. Как училась охоте и рыбалке и впервые пробежала босиком по песку.

– А откуда его… ик!.. бабушке было всё это известно?

– Потому что это была её собственная история. История её жизни.

– Но тогда… – Казалось, мой мозг сейчас вскипит, пытаясь разобраться в этой невероятной сказке. – Если прабабушка Моппи была… ик!.. единственной выжившей наследницей королевского рода, то Моппи, получается… – Осёкшись, я наконец взглянула на свою бывшую подругу. Её щёки разрумянились, глаза смотрели в пол, будто она хотела лишь одного: чтобы он превратился в зыбучие пески и поглотил её.

Порфира легонько её потрясла:

– Выше нос, Агамопа. Это твоя судьба.

Лишь тогда Моппи подняла голову и посмотрела на меня загнанными, но полными вызова глазами.

– Моппи… – прохрипела я. Не знаю, чего в моей интонации было больше: вопроса, мольбы или сочувствия.

– Её имя – Агамопа, – торжествующе возвестила Порфира. – И она законная королева Медазии.

Позже меня вывели на палубу. Солнце стало опускаться к горизонту, отбрасывая на воду завораживающие блики. Насколько я могла судить, корабль капитана Порфиры стоял на якоре где-то на