Она дышала. Да, дышала. И Рик поцеловал её.

Джейсон, с воспалёнными от дыма глазами, увидел, как Рик склонился над его сестрой.

Он подбежал, держа в руках фотоаппарат Питера Дедалуса и несколько страниц из альбома.

– Рик! – крикнул он. – Джулия!

Рыжеволосый мальчик в волнении поднялся.

И проговорил:

– Она здесь. Всё в порядке. Я вынес её из дома.

И тут раздался ужасный грохот. Мальчики обернулись. Деревянный дом, из окон которого вырывались огромные языки пламени, рухнул.

Леонардо Минаксо знал, что по прошествии нескольких дней попрошаек выпустят из тюрьмы. Он рассчитывал, что всё случившееся настолько потрясёт их, что они ещё долго будут обходить стороной Гостевой дом землепроходцев. Так или иначе, сейчас важно, чтобы они хотя бы несколько часов держались от него подальше, за это время все успеют вернуться в Килморскую бухту.

Леонардо испытывал необыкновенно радостное возбуждение, снова оказавшись в Венеции спустя много лет. Он радовался всему, что видел в этом неповторимом городе, в этом царстве красоты, возникшем на воде и песке.

С восхищением любовался он гондольерами, управлявшими своими длинными лодками на Большом канале, прошёлся по переулкам, выводившим ко Дворцу дожей, хотел вновь увидеть венецианский Арсенал и необъятные верфи.

Двигаясь вдоль каналов, припоминая знакомые места и разные истории из прошлого, он оказался в переулке, где находился крохотный магазинчик старых вещей и восточных товаров: лавка Зафона.

Леонардо вошёл.

– Тот же самый запах! – воскликнул он. – Как же давно я не был тут!

Из – за груды сваленных в кучу самых разных вещей появился старичок, похожий на высохшую зелёную фасоль, и очень удивился:

– Мои глаза ошибаются или. это и в самом деле мой старый клиент, которого я уже много лет не вижу в городе?

– Твои глаза не ошибаются, – ответил Леонардо и тепло обнял хозяина лавки. – Зафон! Ты ещё жив, старик, слава богу!

– Осторожнее, не задуши в объятиях! – попросил старичок. – Что случилось с тобой? В каких ещё морях побывал? И что означает эта повязка на глазу?

– Акула.

– Акула. Да. Ничего не скажешь! Она тоже любит путешествовать по морям.

Они заговорили, перебивая друг друга и смеясь.

Потом, когда Леонардо стал прощаться, пообещав, что скоро вернётся, старик заглянул за прилавок и достал две чёрные тетради:

– Не забудь захватить! – Он протянул тетради Леонардо. – Они изготовлены на лучшей бумажной фабрике Венеции.

– Мне нечем заплатить, Зафон.

Старик всё равно вручил ему тетради и сказал:

– Считай, уже заплатил – мне дороги наша встреча и воспоминания. Отдашь деньги, когда вернёшься в следующий раз.

Леонардо взял тетради и пообещал:

– Тогда жди в ближайшие дни.

Старик расплылся в беззубой улыбке и проводил его до дверей.

– Ну и бессовестный! – покачал головой Зафон. – В последний раз, когда был здесь, тоже так обещал!

Когда пожар наконец прекратился, все жители острова сбежались посмотреть, что осталось от дома Питера Англичанина. Возле груды чёрных обугленных брёвен стояли, дрожа от страха, Джулия, Рик и Джейсон. Они смотрели, как извлекают из руин какого – то человека без сознания.

– Господи. – прошептала Джулия, увидев его.

Это оказался граф Ченере, весь в ужасных ожогах.

Росселла обняла девочку, желая успокоить её, но Джулия поискала утешения во взгляде Рика. Мальчик заметил это и смутился.

– Он должен радоваться, что остался жив, хотя и очень пострадал, – сказал Альберто Колла, обращаясь к Джейсону.

– Подумать только, я ведь тоже был там, в доме. – проговорил мальчик.

Альберто в волнении покачал головой:

– Подумать только, я ведь знал его.

Человек, который называл себя графом Ченере, оказался тем самым последним слугой в доме Колла, которого Альберто выгнал, решив не впускать больше к себе незнакомцев.

Четверо монахов унесли сыщика, чтобы оказать помощь, остальные принялись искать Питера и Обливию.

От часовщика остались только очки.

Обливию не нашли. Отыскался лишь обрывок ее плаща.

– Возможно, Обливии удалось убежать прежде, чем дом рухнул, – сказал Джейсон. – Но Питер. Он выглядел таким подавленным и расстроенным. Вполне возможно, что он остался под руинами вместе со всеми своими изобретениями.

Джулия прижимала к груди Диого. Когда пёс оправился от удара, который нанёс ему граф Ченере, он бросился к дому Питера и сидел там, ожидая ребят.

Чёрный Гондольер отвёз ребят, Росселлу и Альберто Колла в Венецию. За всю дорогу никто не проронил ни слова.

У Джейсона не выходили из головы последние слова Питера: «Первый ключ там, мальчик. Он всегда был там!»

Выходит, Первый ключ находится на вилле «Арго».

Джейсон стоял и смотрел на Остров Масок, таявший в ночной мгле, и на струйку дыма, что поднималась над монастырём. Гондола скользила по спокойной воде, движимая только веслом Гондольера.

– Ребята. вы уверены, что не хотите остаться у нас? – спросила Росселла Колла, когда они пришли в Гостевой дом землепроходцев. – Хотя бы только на эту ночь.

– Нет, Росселла, спасибо, в самом деле не можем, – ответила Джулия. – Мы. Нам лучше вернуться домой. К сожалению. – Девочка посмотрела на Диого, вилявшего хвостом у её ног. Она взяла его на руки и передала Росселе: – Думаю, не смогу взять его с собой.

Женщина обрадовалась:

– В самом деле? Альберто, а мы.

Синьор Альберто уверенно кивнул в знак согласия, погладив всклокоченную шерсть Диого.

– Конечно, пусть побудет у нас, пока не вернётесь за ним, – согласился он. И вдруг воскликнул: – Росселла, мы же чуть не забыли! Картина!

– Ах да! Со всеми этими событиями я совсем забыла.

Она протянула ребятам картину с музыкальной шкатулкой, но Джулия и Рик решительно отказались брать её.

И всё же венецианцы настояли на своём.

– Мы весь день носили её с собой, разумеется, не для того, чтобы отнести обратно домой, – сказали они и вручили картину Джулии.

– Спасибо, Альберто! Спасибо, Росселла! – с чувством произнесла девочка. – Без вас нам ни за что не найти было бы Питера. Даже если.

– Так и должно было всё сложиться. – завершил её мысль Джейсон.

Альберто обнял ребят, хоть и грязных, как трубочисты, и сказал:

– Сегодня совершенно необыкновенный день. Самый необыкновенный в моей жизни! И очень надеюсь, что вы захотите рассказать мне, что же произошло НА САМОМ ДЕЛЕ!