Кстати, это вовсе не мешает ей оставаться местами растерянной, несправляющейся, глупой, ошибающейся, злящейся, стыдящейся и всякой другой живой женщиной. Со всем своим накопленным багажом в корзиночке. Наверное, уже и не одной…

Упражнение

В одной из тематических групп я давала следующее задание: надо было подумать, какие свои поступки участницы могут считать по-настоящему взрослыми. Конечно, сначала они, почти все как одна, метнулись в сторону массового обесценивания. Подход был примерно таким: «Раз они не были идеальными и не привели к идеальным результатам (не сразу привели), то я не могу считать их взрослыми».

«При чем тут это?» призвала я их к взрослости. И продолжала выпытывать, как они понимают, какие поступки, выборы и решения в их жизни они оценивают как взрослые. После длительной дискуссии, растянувшейся на несколько дней, мы определились, что можно таковыми считать.

Оказывается, что мы оцениваем как по-настоящему взрослые те поступки, в которых воплотилось несколько составляющих:

• Они были выражением наших собственных желаний и потребностей

• Мы совершали их на основе личной ответственности за результат, на свой страх и риск

• Они были проявлением нашего упорства, воли, азарта и прочих самых разнообразных чувств. Мы можем совершать взрослые поступки нашей жизни на интересе, возбуждении, по любви, но также из-за страха, тревоги, усталости, напряжения, когда хотим прекратить выбирать что-то в своей жизни. Не имеет значения

То есть взрослое – это то, где мы рискуем выбирать себя, несмотря на последствия. И понимаем, что можем с ними справиться и выдержать.

Найдите в своей жизни два-три или, может быть, пять действительно взрослых поступков, про которые вы можете сказать себе: «Да, я действительно была на своей стороне. Делала то, что мне было важно, и отвечала за то, что получится».

С постепенным разрешением нарциссического конфликта и полноценным переходом в мир взрослых в это десятилетие перед нами встает еще одна важная задача.

Красная Шапка долго тыкала себя в то, какой должна быть. Она привыкла обращаться с собой жестко и местами жестоко. Ведь у нее было убеждение, что по-другому успеха не достичь и хорошую жизнь к себе не приблизить. Чем строже с собой – тем больше шансов на совершенствование. Только так и никак иначе. В чем-то она до сих пор продолжает играть с собой в садомазохистические игры, продиктованные злым внутренним родителем в ее голове. Другого никакого внутри ее нет, а этот умеет только так. Поэтому она и продолжает быть его достойной наследницей.

Но периодически Красная Шапка срывается в другой полюс, где все устроено так, как бы с ней обращался идеально любящий родитель. Там все можно, не надо напрягаться и сплошное попустительство. Когда Шапка в одном полюсе, она, например, с особой жестокостью морит себя голодом на самой строгой диете. Когда в другом – со словами «Ну сколько же можно?!» позволяет себе все, включая булочки и тортики. Или сначала убивает себя на работе, а потом начинает прокрастинировать и лениться даже там, где уже надо бы собраться и сделать.

Да. Это две крайности. Вчера мы насиловали себя везде. В диете, которая доведена до голодовки и совершенно нам на подходит. В отношениях, которые давно изжили себя, но надо их поддерживать, например ради детей. На работе. В свя́зи с родителями. А сегодня мы прыгнули в идею безусловной любви к себе: «все к черту», «надо себя любить», «напряжение – это насилие над собой». И пусть падут все вчерашние оковы.

Проходит много времени, чтобы примирить внутри два этих течения. Мы становимся взрослее-здоровее и уже одинаково умеем и про любовь, и про напряжение. С собой, с людьми и с жизнью. Понимая, что одно без другого – либо попустительство, либо садизм.

Это нужно в отношениях с маленькими детьми. Важна не только любовь, но и напряжение, которое мы к ним применяем и создаем для них. Это нужно по отношению к подросткам тем более. Напряжения больше, но и любви требуется больше.

В каждом из кризисов наших детей мы ищем в себе больше запасов и того, и другого. Перекос туда или сюда совсем не айс. Даже если нам кажется, что мы справимся только любовью, и отрицаем напряжение, которое нашим детям с определенного возраста необходимо и даже полезно. Тот случай, когда одной любви недостаточно.

Часто женщины неистово жаждут безусловной любви к самой себе, желая освободиться от всякого напряжения. Это тайная фантазия травмированного ребенка: «Вот вырасту и как залюблю себя! Вообще не буду заставлять себя делать то, что не хочется». А потом с удивлением обнаруживают себя, например, в депрессии. Любовь такая любовь. Все можно. Всегда хорошая. Без всякого напряжения там, где новый вызов или горизонт.

Ну или обращаются с собой исключительно из садистической части, мотивируя сплошным напряжением. «Соберись, тряпка», «Ты ничтожество, раз не можешь» или всякие другие «Если расслаблюсь, то никогда не соберусь».

Уметь ситуативно и глобально находить баланс в этом – прекрасная опция. Везде и всегда. Любовь с напряжением. И напряжение. С любовью…

Вместо отдельного упражнения попрактикуйте в ближайшее время этот навык.

Мы отправляемся дальше, и в период своей взрослости Красная Шапка должна пройти до конца тропинку из предыдущего этапа. И на ней наконец-то закончить процесс психологической сепарации от родителей, получив в дар очень ценное сокровище: собственную автономность. Обретя его, она сможет ощутить себя не просто взрослым, ответственным и справляющимся с вызовами жизни человеком, а по-настоящему свободной, целостной и ценной для себя Женщиной, получившей в свое распоряжение свою жизнь и весь мир в придачу, который теперь может «использовать» так, как хочет и может.

Я клянусь, что последний раз останавливаюсь на теме сепарации. Иначе покажется, что, кроме этой задачи, у Красной Шапки и дел больше нет. Конечно, есть. Но именно от ее решения действительно зависит так много, что стоит ей посвящать столько внимания. И перед тем как двинемся в самую чащу вопроса, я сделаю небольшое лирическое отступление.

Давным-давно в одной сказочной деревне жила девочка. Пусть ее снова звали Красная Шапочка. В этот раз так получилось, что она была дочерью старейшины этой общины. А это, знаете ли, и сейчас обязывает, а уж тогда-то подавно. Все, включая родителей, ждали от нее, что она вот-вот вырастет и станет самой красивой, самой умной и самой-самой. В той деревне было так принято, что, когда девочка вырастала, она уходила в лес и убивала там Волка. А потом возвращалась и приносила его черепушку на самой длинной палке, которую ей только удавалось найти в том лесу. Ну вот такие зверские обычаи были в той общине. Повзрослела – пойди докажи. Стала женщиной – сходи в лес, спасись от волчьей пасти и победи его.