с ним. Но по дороге он вспомнил о своём сыне Цеванг Тендзине и своей подруге Палзанг Бутри, к которым его привела стрела. Лицо Ламы засияло улыбкой, подобно диску солнца, и отправившись к ним, он остался там до весенней поры, когда пробуждаются жёлтые пчёлы.

Глава восьмая

О том, как Друкпа Кюнле вернулся из Бутана в Тибет, и о событиях, сопутствующих его Нирване

Мы простираемся перед Владыкой Дхармы Кюнга Легпой,

Несущим щит любви, сочувствия и терпения,

Ведущим с собой охотничьего пса, уничтожающего пять ядов ума[95],

И держащим лук и стрелы как единство пустотности и искусных средств.

Потом Владыка Дхармы, Защитник Живых Существ Кюнга Легпа пошёл в Пунакху к центру области Тхе, где находится венец гор, похожий на кончик слоновьего хобота, называемый сегодня Джили Ганг. Там он встретился с настоятелем Нгагвангом Чёгьялом, приглашённым из Ралунга на юг старейшинами страны.

— Вот, господа, прибыл Кюнле, — сказал настоятель, и, изображая чистое видение, монахи поклонились Ламе. Далее они, расспросив друг друга о здоровье, пропели вежливую беседу.

Перед тем как уйти, Друкпа Кюнле сказал Нгагвангу Чёгьялу, что сейчас он пойдёт проведать свою подругу Адзом, но вернётся на следующий день, когда на посвящении[96], которое собирался дать настоятель, будут раздавать воду для очищения.

На следующий день настоятель уже восседал на троне перед большой толпой преданных, собравшихся на базарной площади, и собирался было начать церемонию, как появился Лама. Он нёс лук и стрелы, его проворный охотничий нёс следовал за ним по правую руку, а девушка Адзом в блестящем великолепии своих украшений шла с ним рука об руку с левой стороны. Все собравшиеся от изумления потеряли дар речи.

— Сосуда с водой нам сегодня не понадобится[97], — сказал Лама настоятелю, который собирался освятить вазу. — Я сам буду раздавать воду для очищения. Закройте глаза и протяните руки, чтобы вы смогли принять её.

И, взяв свой член правой рукой, он распределил по капле мочи в каждую из протянутых ладоней так, что досталось всем. Одни выпили это с преданностью, повторяя при этом строки Прибежища, и жидкость показалась им сладкой на вкус. Другие выплеснули её на землю, крича, что это всего лишь моча, и вытирая руки. Среди тех, кто выпил нектар с почтением, не было ни одного, кто бы не обрёл различных совершенств, те же, кто его выплеснул, добились лишь того, что возникла дурная связь, в результате которой ещё и по сей день в Джили Ганг недостаёт воды.

Пока настоятель продолжал ритуал, Кюнле с Адзом рука об руку разгуливал по рынку, целовал её, ласкал её груди и, играючи и смеясь, делал всё, что приходило ему в голову.

Один старик, но имени Ситар Гьялпо, поднялся из толпы:

— Такими делами надо заниматься по ночам, когда никто не видит, — сказал он Ламе. — Но, драгоценный Лама, как бы ты ни вёл себя, ничто не сможет подорвать нашего к тебе доверия или послужить источником ложных воззрений. Не дай нам, собравшимся здесь на базарной площади, уйти с пустыми руками, но вдохнови нас благословением ОМ МА НИ ПЕ МЕ ХУНГ!

— Разумеется я благословлю вас, — сказал Лама и спел им песню:

ОМ МА НИ ПЕ МЕ ХУНГ!

Люди говорят, что Друкпа Кюнле слишком безумен,

Но при помощи этого безумия я использую все проявления как шаг на Пути!

Люди говорят, что член Друкпы Кюнле слишком крупный,

Но при помощи этого толстого члена я радую сердца молодых девиц!

Люди говорят, что вожделение Друкпы Кюнле слишком сильно,

Но при помощи этого вожделения я произвёл сыновей, продолжающих мой род!

Люди говорят, что зад Друкпы Кюнле необычайно узок.

Но при помощи этого узкого зада я укорачиваю длину сансары!

Люди говорят, что вены Друкпы Кюнле такие красные,

Но красные вены собирают облако дакинь!

Люди говорят, что Друкпа Кюнле болтает разную чушь,

Но при помощи этой болтовни я избавился от привязанности к родине!

Люди говорят, что Друкпа Кюнле удивительно красив,

Но при помощи своей красоты я покоряю сердца девиц из Мена!

Люди говорят, что Друкпа Кюнле поистине Будда (САНГ ГЬЕ), —

Избавляясь (САНГ) от являющегося врагом неведения, я расширяю (ГЬЕ) свою мудрость!

Все собравшиеся на базарной площади, охваченные безраздельным доверием, разошлись.

Той ночью Лама был поглощён размышлениями о том, какое место было бы лучшим для его потомков, когда при помощи своих чудесных сил он увидел около тысячи огненных духов, собравшихся неподалёку на вершине большого холма. Он немедленно выхватил из костра горящую головешку и бросил её в самую гущу демонической стаи. Все духи сгорели, и долину наполнил запах палёного. Лама в тот же миг чудесным образом перенёсся на вершину горы и соорудил там небольшую ступу, под которой заточил злые силы той местности. Из полена, которое он швырнул, выросло дерево, и говорят, что оно стало осью ступы в Карби.

На следующий день Нгагванг Чёгьял позвал его в свою комнату.

— Ты живёшь со мной в этом доме, и всё же наносишь вред другим существам, — возмущался настоятель. — Прошлой ночью я совершенно отчётливо чувствовал запах жареной свинины. Уходи отсюда, и немедленно, я не желаю более оставаться здесь вместе с тобой.

— Не сердись так, — успокаивал его Кюнле. — Лучше послушай мою песню:

Глядя вверх вчера ночью,

Я увидел там собрание тысяч духов.

Я захотел их уничтожить и проверить,

Не является ли это место благоприятным для продолжателей моего рода,

И даже запах палёного не может меня в этом остановить.

Глядя вверх от основания дома,

Видишь, как грибы впились в балку,

И даже сильному ветру их оттуда не унести.

Глядя вверх от основания ступни,

Видишь, как клитор впился в лобок,

И даже гордому члену его оттуда не сорвать.

На востоке есть сильные мужчины и герои,

На юге люди одеваются в листву,

На западе сыновья сидят на шее у матерей,

На севере есть люди с тонким вкусом.

Самый крепкий чанг скапливается на дне чана

И самые радостные ощущения возникают ниже пупка.

Стих Ламы немного смягчил настоятеля, но, тем не менее, он сказал:

— Я получил на завтра приглашение в Гёнто, но, если ты и дальше будешь продолжать себя так плохо вести, я