Он утвердительно кивнул. Но мы и на этом не распрощались. Поцелуй… вышел долгим. А я потом ещё долгое время, пока наконец шла к лифту, думала о том, что кажется, полюблю не только его руки. Если не уже. За двое каких-то суток. Так вообще бывает? Чтоб без оглядки. С головой. Как в омут. А остальное не так уж и важно.

Со мной…

Впервые?

Тот же бывший…

И вот абсолютно напрасно я о нём вспомнила!

Есть же примета, не поминай всуе…

А то явится!

— Лера, — раздалось громкое и до боли знакомое аккурат тогда, когда поднималась по последним ступеням.

До лифта так и не дошла. Банально застыла, глядя на того, кто позвал. Того, кого я не рассчитывала увидеть не то что сегодня, вообще в ближайшие недели или месяцы.

Вот только у него самого, очевидно, были на этот счёт совершенно иные планы…

Глава 13

Глава 13

Роман Андреевич Романенко, он же — тот, с кем я по-глупости прежде собиралась разделить остаток своей жизни, выглядел, мягко говоря, не важно. Под глазом налился здоровенный синяк, поверх разбитого носа было наклеено две полоски тонкого пластыря, а согнутую в локте правую руку поддерживала специальная фиксирующая повязка.

Вот уж не думала, что его так быстро из больницы выпустят…

Хотя на ногах же стоял. Вполне себе твёрдо. И на меня смотрел не менее бескомпромиссно.

— Что ты здесь забыл? — спросила.

Здороваться или вспоминать о другой составляющей положенной вежливости, не было ни сил, ни желания.

Зато надо было срочно узнать то, о чём говорила!

Как минимум потому, что раз уж он здесь и сейчас стоял в моём подъезде, то скорее всего в квартиру уже поднимался. И кто знает, что наговорил моим родным. Как и то, как они на это отреагировали. И что меня там теперь из-за него ждёт.

— К тебе пришёл, — криво усмехнулся стоящий напротив. — Не знал, что тебя дома нет, — обозначил то, до чего я и сама догадалась.

Отвернулась. Ведь смотреть на него тоже совершенно не хотелось. Больно. Вызвала лифт. Тот был на верхних этажах, судя по загоревшимся цифрам на маленьком экране над створами.

— Не приходи больше, — только и сказала.

Могла бы спросить и о другом, витающем в моих мыслях. Но не стала. С какой стати мне ему верить? Не факт ведь, что не обманет. Снова. Уж лучше поскорее поднимусь в квартиру и сама всё выясню. Тем более, что близкое присутствие того, кого видеть была абсолютно не готова, начинало откровенно душить. И пусть я всячески старалась не вспоминать обо всём том, что послужило причиной происходящего, концентрируясь на настоящем, но предательская память всё равно подкидывала кусочки нашего совместного прошлого, от которого во рту застревала чистейшая горечь.

И да, надо было не лифт ждать!

А дальше по лестнице подниматься…

Может быть тогда не услышала бы от него:

— Не приходить? Да что ты? — ядовито отозвался Романенко. — А тому хмырю на джипе, с которым ты только что сосалась, приходить к тебе можно? А мне нельзя, так, значит, да? — выплюнул злорадно.

Как кислотой в лицо плеснули…

Обожгло.

А к лестнице я всё же развернулась.

Жаль, поздно…

Он же предугадал, что я так сделаю. Вмиг оказался с той стороны от меня, выставив вперёд руку, уперев ту в стену, сомкнутую в кулак, не позволяя пройти.

— Не тебе рассказывать мне о том, как жить, — заметила напоказ равнодушным тоном.

А ведь уже откровенно трясти начинало.

Кто бы знал, каких усилий давалось мне это фальшивое видимое спокойствие…

— Уйди, — добавила вынужденно.

Сама тоже попыталась ещё раз пройти. Тщетно.

— Нет, не уйду. И ты тоже никуда не пойдёшь. Сперва расскажешь мне о том, как ты с тем козлом трахалась, пока я в реанимации был, — постановил категорично. — Меня ведь всего два дня не было, Лера! — повысил голос в обвинении. — А ты что? Даже не пришла! А вот если бы пришла, то знала бы, что эта твоя тварь Вероника всё подстроила. Чтоб Дэн взбесился и приревновал. Нахрен мне эта овца не сдалась, Лера! — ударил кулаком по стене.

Вздрогнула. Но постаралась удержать лицо.

Несмотря на то, что какая-то бестолковая часть меня вдруг отчаянно захотела ему поверить.

Да только зачем?

Даже если и правда, вспять не вернёшь…

А я и вовсе ни за что не хочу.

Как и видеть его по-прежнему противно. И уже даже не потому, что он мне сделал. После последующего:

— Ты же знаешь, какой он вспыльчивый. Даже разбираться что к чему не стал. Сразу в морду. Хотя и ты ничем её не лучше, — скривился Романенко. — Вот уж не думал, что ты настолько шлюха. Всего один косяк с моей стороны, а ты сразу под другого легла. Где найти-то успела? — поинтересовался, но ответа ждать не стал, и сам всё прекрасно додумал. — Или, может, и искать не пришлось? Как давно он у тебя? Голову мне морочила, да? А может, и с ним и со мной сразу? Кто он такой вообще? Видно же, что при бабках. Вон какая рожа холёная. А со мной ты… почему тогда? Что, женатый? А я тебе, как запасной вариант? Не думала, что узнаю? — приблизился вплотную и снова по стене ударил. — Отвечай!

На костяшках проступила кровь. А я вдруг пожалела, что у него только одна рука сломана. Вот бы и эту тоже себе сломал. Знаю, грешно так думать и желать. Но и ничего иного не получалось. Не по отношению к тому, кто сейчас фактически втаптывал меня в грязь. И не только меня одну. Невзирая на все свои далеко неприглядные заслуги.

Ну а то, что он ответа ждал…

— Да пошёл ты, Романенко. Не буду я тебе ничего объяснять. Просто потому, что не твоё это дело. Тебя с позавчера нет в моей жизни. Кто из вас с Вероникой больше виноват или меньше, вы это между собой разбирайтесь, без меня. Может, она и тварь, как ты говоришь, но в подсобку явно тебя не силой затащила, с учётом, что весит едва ли килограмм сорок пять против твоих восьмидесяти. Быть жертвой тебе ни к лицу, Ром. Опомнись. И прекрати. Всего «хорошего».

Лифт приехал. Очень вовремя.