– Князь.

– Да хоть папа римский! Когда он на тебя смотрит, у него глаз горит, уж я-то кое-что понимаю в этой жизни! Но я за вами пригляжу!

Карл поежился, стараясь смотреть только на дорогу.

– У вас в России так принято, чтобы любовница мужа приглядывала за женой любовника?

– Да он мой, можно сказать, сын! Я его в обиду не дам! – воскликнула Агриппина Павловна.

– Кто?! – испугался Карл.

– Ричард!!

– Да кто такой этот чертов Ричард? – взмолился Карл.

– Молчать всем! – перекрыла всю эту ругань Яна своим пронзительным криком, чем вывела Бориса Ефимовича из безмятежного сна. – Сами не знаете, о чем говорите!

– Я просто надеюсь на то, что вы воссоединитесь с моим мальчиком, – простонала домоправительница.

– Ваш, извините за выражение, мальчик недвусмысленно заявил, что больше во мне не нуждается! – фыркнула Яна.

– Он погорячился, – осталась при своем мнении Агриппина Павловна.

Карл резко затормозил у своего приюта для животных и птиц.

– Вот мы и приехали! – Он помог дамам выбраться из машины и повел всех в дом.

Навстречу им вышла молодая женщина весьма блеклой наружности и с потухшим взглядом. Ее фартук был испачкан птичьим пометом. Яна заметила, как просветлела она, увидев Карла. Женщина смотрела только на него и не замечала вокруг больше никого. Она начала судорожно приглаживать свои русые волосы, взлохмаченные и непослушные. Она даже не заметила, что перемазала их пометом, в котором у нее были и руки тоже.

– Знакомьтесь, – представил ее Карл, – это Рената – моя помощница, вернее, помощница моего друга. Рената – чудный и добрый человечек, именно она научила меня правильно ухаживать за животными. Она понимает и говорит по-русски, вам будет легко с ней.

Рената обнажила в улыбке широкие желтые зубы.

– Рената, размести этих людей в приюте.

– Эта девушка, кажется, жила в замке, – произнесла Рената, осматривая Яну.

– Теперь там живет другая! – отмахнулась Яна. – Карл – такой красавец! – пошутила она, подмигивая ей.

Шутка Ренате явно не понравилась, лицо ее перекосила недовольная гримаса.

– Вы нечестно поступили со мной, – обратилась к Карлу служащая приюта, – вы не сказали мне, что вы – Карл Штольберг, вы жили здесь, говорили всем, что вас зовут Марк…

– Да брось ты, Рената! Что бы это изменило?

«Она так говорит, словно влюблена в него, – промелькнула мысль у Яны, и она предположила: – Он – ее тайное желание».

Карл поморщился:

– Предлагаю всем присутствующим разместиться вокруг кухонного стола. Яна, ты можешь спать на кухне, раскладушка за буфетом с посудой, твой муж… – Карл запнулся.

– Борис Ефимович спит со мной! – громогласно заявила Агриппина Павловна.

– Вы можете спать в комнате, где ночевал хозяин приюта, а затем и я.

– А Рената?

– Рената – местная жительница. Она на ночь уходит к себе домой.

– А еще у меня есть небольшая конура за клетками с птицами в сарае для хозяйственного инвентаря, – вступила в разговор Рената, с обожанием и почтением глядя Карлу в рот.

– Конура? – переспросила Яна.

– Ну да, каморка.

– Постой! – вдруг опомнилась Яна, разворачиваясь к домоправительнице. – Ты сказала, что Ричард навел на всех панику, и первыми мне на выручку поехали Ася с Сергеем?! Где же они?

– А ты с ними не встретилась? – удивилась Агриппина Павловна.

– Нет… я даже не знала, что они поехали ко мне… Может быть, с ними что-то случилось по дороге?

– Упаси бог, – замахала руками домоправительница.

– Да что вы все с ума посходили?! Стоило мне уехать на пару дней, как вы все рванули за мной вдогонку! Кого еще мне стоит поискать в Чехии? – рассердилась Яна, про себя подумав, что сама просила о помощи. Ирония в том, что помощи она просила у Ричарда, а приехали к ней на подмогу все, кроме него. – А почему вы оказались в полицейском участке? Не в музее, не в гостинице, а в полицейском участке?! – поинтересовалась Яна, прищурив голубые глаза.

– Нам так посоветовал Ричард… – смущенно ответила Агриппина Павловна, – он сказал: идите в полицейский участок, не ошибетесь, Яна уже будет там…

– Чудесно… – выдохнула возмущенная Яна.

Человек догадывался, что он в чем-то ненормален. Конечно, он понимал, что большинство людей не режут друг друга ножом. А вот он ножичек и острые ножницы периодически пускал в ход, но он не считал, что поступает плохо. Просто он был не такой, как все, и этим все было сказано.

Ему не нравились эти молодые глупые пустышки с наивно распахнутыми, накрашенными глазами и совсем не наивно обтягивающими топами и короткими юбками.

Эти девушки играли в игру, в игру с ним. Но он-то знал, что они уже проиграли ему. Беда состояла в том, что ему надоело убивать их, это вызывало одни и те же эмоции, и с каждым разом они были все меньше и меньше.

Он чувствовал, как начинал звереть от того, что эти растерзанные тела не дают ему ожидаемого эффекта. Он подвергал себя опасности, выслеживая и убивая их, а они не платили ему взаимностью, не давали больше состояния эйфории.

Человек все чаще вспоминал лицо той высокой шатенки в деловом костюме и с короткими волосами, когда она обнаружила труп зарезанной им глупой блондинки. Он боялся таких женщин, так как не понимал их. На ней не было кокетливых рюшей, избытка косметики, она не строила глазки, не жеманничала. К ней нужен был особый подход, и он пока не знал, какой.

В голову закрадывались пугающие его мысли: «Возможно, именно эта серьезная шатенка и есть моя вторая половина. Я ненавижу всех этих продажных и гулящих по своей сути женщин, но с ней, наверно, я мог бы стать счастливым».

Человек начал следить за женщиной, поразившей его воображение. Он впервые за долгое время снова испытал кайф, когда увидел, как смертельно испугалась эта непохожая на других женщина. Оказывается, можно получать удовольствие не только от самого убийства, но и от ужаса, которое это убийство производило на другого человека. Что скрывать, эта женщина его заинтересовала, и не просто как кусок мяса, куда можно вонзить нож, а как женщина и личность, раньше несовместимые понятия в его больном сознании.

«Даже хорошо, что она видела мою работу, мне не придется долго ей объяснять… а она поймет меня, я в этом уверен», – думал он.

Он проследил за своим объектом до дома и стал наблюдать за ней. Ася вернула ему то нервное ожидание, предвкушение чего-то важного. Уже через несколько дней он знал, что эту серьезную женщину зовут Ася Юрьевна Кудина, что она разведена и воспитывает двух маленьких девочек.