— Вас всех, конечно, расстреляют, — ответил он. — Потом…

И снова пожал плечами. Нет, мы не продолжали путь в унынии. Джереми обеспечил и нам, и всем французам, кроме Доде, повод хохотать всю дорогу до полевого штаба, а проехали мы десять миль. Там распоряжался прирожденный джентльмен в форменной фуражке, красной с золотом, сидящий на складном табурете. Он с первого взгляда узнал Грима, американца на британской службе, о котором был наслышан. Офицер посмотрел Гриму в глаза и улыбнулся. Мы принялись рассказывать свою историю, перебивая друг друга. Банкир Рене пытался перебивать нас всех, но офицер бросил на него свирепый взгляд и приказал ему убираться обратно в тыл. Потом он снова улыбнулся Гриму, схватил пожитки банкира, включая два пакета, и швырнул ему вслед с нескрываемым презрением. И тогда улыбнулся нам всем.

— Вы твердо уверены, что эмир Фейсал ушел? — спросил он. — Что же, есть такие, кого эта весть очень огорчит. Скверно, но ничего не поделаешь. Что до меня, не могу сказать, что буду лить слезы. Мадам… — он в упор поглядел на Мэйбл. — Майор… — встретил взгляд Грима и улыбнулся. — Месье… — настала очередь для меня и Нарайяна Сингха.

Твердый взгляд француза был доброжелательным и оставлял ощущение рукопожатия.

— Месье Скапен…

Так он обратился к Джереми, и оба рассмеялись.

— Вы были весьма находчивы. Но могу ли я положиться на ваше благоразумие?

Мы постарались выглядеть как можно благоразумней.

— Видите ли, мадам и месье, это не война. Мы желаем достичь определенной цели и огрести при этом минимум неприятностей. Я сожалею о необходимости отправить вас в Бейрут, но это ради вашей безопасности. Вы можете сделать еще кое-что, и это будет весьма разумно: хранить полное молчание относительно событий последних двух дней. На таких условиях вам предоставят возможность покинуть Бейрут и отплыть в любом направлении, куда вы только пожелаете. Мы поняли друг друга? Хорошо. А теперь проверим, правильно ли я запомнил ваши имена.

Он тщательно записал наши имена, перепутав все на свете, охарактеризовал нас как гражданских лиц, которым следует позволить покинуть страну, сообщил Джереми, что в королевском наряде тот выглядит весьма странно, обеспечил ему обычный костюм, вернул наше добро (не считая корзины с провизией, которая была конфискована) и незамедлительно отправил нас на санитарной машине в Бейрут, откуда мы в течение недели отплыли на каботажном пароходе.

— Не все французы дураки! — печально заметил Джереми, когда мы прощались. Грим согласился.

— Далеко не все. Помнишь, была Марна, Эсн, Сомма, Верден…