Снегурочка, скрывавшаяся в гостиной, нервно крикнула:

— Сдавайтесь, я не причиню вам вреда! — и тут же высунув в коридор автомат, беспорядочно расстреляла остальные патроны, превращая помещение в ад из визжащего свинца, рикошетившего во всех направлениях. Меня лишь чудом не задело. Когда пистолет-пулемет замолчал, а ударный механизм сухо щелкнул, я выскочила из укрытия, возникла как призрак перед Снегурочкой и ударом ноги выбила оружие.

— Стоять, тварь! Не дергайся! — Однако мой окрик не сработал. Девушка, оказывается, имела специальную подготовку и, когда я двинулась к ней, атаковала приемом из айкидо.

Я перешла в защиту, но не сумела сохранить равновесие. Мы вместе оказались на полу. Снегурочке удалось захватить меня рукой за шею. Тренированные мышцы ее руки напряглись, перекрывая мне в легкие доступ воздуха. Второй рукой она вытащила из-за спины пистолет с глушителем. Силясь ослабить ее захват, я одновременно с этим вцепилась в ее руку с пистолетом. Снегурочка выстрелила, и стекло огромного аквариума вместе с водой, рыбами, водорослями и прочей дребеденью обрушилось прямо на нас. Закрывшись телом Снегурочки я вывернулась из ее захвата и провела удушающий прием ногами, подержала, пока девица не перестала трепыхаться, а потом, перевернув на живот, связала руки за спиной поясом от ее же шубы и оттащила в коридор к товарищам.

Геннадий Петрович осторожно выглянул в коридор и, увидев меня, обрадовался:

— Вот это вы, Евгения Максимовна, даете! Здорово вы их! — Из-за его спины выглянула испуганная Светлана, заметила кровь на моих руках и ноге.

— Вы ранены?

— Помогите мне связать бандитов, — попросила я супругов. — Дайте скотч или какие-нибудь веревки. Скотч, конечно же, лучше.

Пока Лисовские искали скотч, я позвонила на сотовый Земляному, разыскивая в аптечке на кухне бинт, чтобы перевязать ногу, и какой-нибудь антисептик.

— Да, слушаю, — ответил Земляной веселым голосом.

— Это Евгения Максимовна. Тут такое дело образовалось… — начала я. На этом месте веселье следователя как рукой сняло.

— О господи! Новый год же! — простонал он трагически. — Ваше дело не может подождать?

— Вообще-то не может, — огорчила я его. — В квартиру моих клиентов ворвалась вооруженная банда. Сейчас они лежат в коридоре на полу, и я не знаю, что с ними делать.

— Они мертвы? — вскричал Земляной, теряя самообладание. — Сколько вы трупов там наделали, черт бы вас побрал!

— Все живы, — ответила я спокойно. — Мы их связали, так что сами решайте, что с ними делать. — Сказав, я сбросила звонок и хмуро посмотрела на Андрея, который привел бандитов. Парень лет двадцати пяти, темно-русые вьющиеся волосы, сильно вытянутое узкое лицо, тонкий прямой нос, ввалившиеся щеки и резко выделяющиеся скулы. Сам высокий, худощавого телосложения. Вид какой-то изможденный. Наклонившись, я взялась за его сломанную руку и слегка пошевелила ею. Со стоном Андрей открыл глаза. Его лицо побледнело, а черты исказила гримаса боли. Ствол трофейного «Каштана» ткнулся ему в нос. Мой голос, отдающий металлом, прозвучал в наступившей тишине сильно и твердо:

— Что, Андрей, готов рассказать, кто тебя послал сюда, или для начала переломать тебе ноги?

— Ты не посмеешь, — простонал он, кося глаза в черное дуло ствола.

— Если она не посмеет, то я тебя, гаденыш, так обработаю, что мать родная не узнает, — неожиданно сказал сзади Геннадий Петрович и с размаху дал ногой парню под дых.

Андрей согнулся, закашлялся и застонал. Я пресекла дальнейшие попытки избиения допрашиваемого, оттеснив Геннадия Петровича в сторону. Воинственно настроенный Лисовский, даже отступив, продолжал выкрикивать:

— Ну, щенок, теперь ты у меня попляшешь! Я с тебя с живого не слезу, скотина!

Я посмотрела на Андрея. Его серые глаза беспокойно перебегали с меня на Геннадия Петровича и обратно.

— Парень, если я тебя сейчас пристрелю, мне ничего не будет, — сказала я мягко, поигрывая у него на глазах автоматом. — Вы ворвались в квартиру моих клиентов с оружием. Этим вы подписали себе, можно сказать, смертный приговор. Давай говори, больше упрашивать не буду. — Для верности я слегка съездила ему кулаком по морде, а затем взялась за лезвие в плече, расшатала и выдернула, сердито прикрикнув. — Хватит орать, хлюпик!

Наоравшись, Андрей замычал, давясь слезами, и проговорил:

— Я все расскажу, только больше не надо бить! Все расскажу!

— Вот и молодцом, — кивнула я. — Начинай. Слушаем тебя внимательно. И побольше подробностей.

Дрожащим голосом, прерывая рассказ стонами, Андрей начал рассказывать свою историю. Из его повествования мы узнали о существовании подпольного бизнеса на заводе «Эфир». С незапамятных времен неучтенную продукцию — уксусный ангидрид — вывозили с завода по поддельным документам и продавали за наличные деньги сомнительным фирмам, а те, в свою очередь, перевозили продукцию за границу в страны Юго-Восточной Азии, где из промышленности остались только заводы по производству наркотиков. На них-то и поставлялся ангидрид. Часть ангидрида оседала в самом Тарасове в маленьких подпольных цехах. Андрей признался, что иногда ночью они на складе расфасовывали ангидрид в пластиковые канистры и отвозили заказчикам на личном автотранспорте. Однако, когда на заводе поменялась администрация, дело встало. На проходной задержали цистерну неучтенной продукции. Разразился скандал, уволили главного бухгалтера и начальника снабжения. Отлаженный механизм торговли ангидридом начало лихорадить. Заказчики звонили, требовали проплаченный товар. Фирма-посредник, в свою очередь, давила на людей с «Эфира», занимавшихся поставками. Но новое руководство завода не шло на уступки, опасаясь последствий. Ведь за торговлей ангидридом наблюдала и таможенная служба, и милиция, и ФСБ. Все знали, что его можно использовать не только для фармацевтики. Положение становилось критическим.

— Ну, тогда Оскар сказал, что возьмет переговоры на себя, — с жалким видом сказал Андрей.

— Что за Оскар? — уточнила я сразу.

— Оскар, ну, директор «Тарасов — Евротранса», транспортной компании. Мы ему ангидрид сдавали крупными партиями, — пояснил Андрей.

— А, этот косоглазый крысеныш! — воскликнул Геннадий Петрович, вспомнив. — Он как-то месяца два назад приходил ко мне в кабинет, сулил огромные барыши, уверял, что у него все схвачено и в милиции, и в ФСБ, и на таможне. Я ему сказал, что мне денег хватает, и выпроводил, а он на прощанье оставил визитку, посоветовав, что если денег вдруг станет не хватать, обратиться к нему. А я пока еще из ума не выжил. За эти деньги меня потом закопают где-нибудь.

— Геннадий Петрович, а что же вы об этом мне не рассказали? — с укоризной спросила я у него.

— Вы и не спрашивали, — пожал плечами Геннадий Петрович. — К тому же с колдуньей, которая нам угрожала, это никак не связано. Это касается лишь моей работы.

— Зря вы так думаете, — покачала я головой и перевела взгляд на Андрея. — Что было дальше? Оскар решил ваши проблемы?