есть запись от 9 октября 1942 г.: «Благодаря искусной пропаганде батальона Родионова 107 членов банд перешли с оружием в батальон. Батальон Родионова также достиг следующих успехов: потери противника убитыми 25, пленных 5, 1 миномет, 1 ручной пулемет, 2 пистолета, 12 винтовок»[431].

Пропагандистские операции сменялись боевыми действиями против партизан. Кураторы от СД стали все чаще подключать личный состав батальона Гиль-Родионова к «коллективным мероприятиям», которые, как правило, заканчивались уничтожением представителей гражданского населения и сожжением населенных пунктов. Слухи о жестокости «Дружины» вскоре достигли и других формирований русских коллаборационистов. Бывший член экспериментального соединения «Седая голова» («Graukopf») и 700-го полка особого назначения (пропагандистское название — Русская национальная народная армия, РННА)[432] в 1951 г. рассказал историку А. Даллину о том, что он слышал о действиях «Дружины» в Белоруссии: «Полковник Родионов (“Гиль”) возглавлял отдельную часть… По отношению к местному населению его часть проявляла больше жестокости, чем сами немцы; это заставляло жителей бежать к партизанам… Мы постоянно слышали, что при поджогах деревень особенно отличалась часть подполковника Гиля»[433].

Немецкие кураторы были довольны «дружинниками». Даже командующий корпусом охранных войск генерал фон Шенкендорф был немало наслышан о том, с каким остервенением ведут боевые действия русские эсэсовцы. В сообщении для командования группы армий «Центр» (от 27 ноября 1942 г.) Шенкендорф кратко заметил: «Где проходит “Дружина”, бандитов больше не остается»[434].

В октябре и ноябре 1942 г. батальон Гиль-Родионова привлекался к операциям в районе Усакинского леса[435]. Также проводились операции в Кличевском, Белыничском и Березинском районах[436]. Каких-либо серьезных успехов оккупантам добиться не удалось. Части СС и полиции вернулись в гарнизоны, а «Дружина» была оставлена на границе Кличевской партизанской зоны[437].

Гиль действовал в соответствии с приказами, поступавшими от районных начальников СС и полиции, которые, обладая оперативной информацией, знали, где и как использовать «Дружину». Занимаясь охраной вверенного района, подразделения русского батальона СД систематически вступали в непосредственное боевое столкновение с противником. Однажды офицерская рота сошлась в «очень серьезной схватке… с целым партизанским соединением». Рота атаковала партизан, но поскольку численный перевес был на стороне «народных мстителей», «дружинников» оттеснили в ходе боя на деревенское кладбище и окружили. Только ценой больших потерь рота вырвалась из кольца[438].

В ноябре 1942 г. «Дружина» также привлекалась к прочесыванию лесных массивов Рогачевского и Быховского районов, вела бои с местными партизанскими отрядами (в частности, против 255-го — командир М.К. Марусов, комиссар — А.А. Бирюков). Однако «народные мстители» вновь вышли из-под ударов немцев и коллаборационистов[439].

Одновременно с этим продолжалась и заброска агентов БСРН в советский тыл. Некоторые из выпускников разведшкол «Цеппелина» проходили «акклиматизацию» в составе батальона Гиль-Родионова — участвовали в карательных акциях, чтобы заслужить доверие немецких кураторов, а потом переправлялись через линию фронта. Кличевский оперативный центр 20 декабря 1942 г. радировал в Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД): «Лица, отправленные в советский тыл с целью диверсий и шпионажа, снабжаются до фронта документами… Способ переброски: выдержанные люди для диверсий и шпионажа и при фронтовой полосе переодеваются в красноармейскую одежду и под видом наших раненых переправляются в тыл»[440].

Верные помощники палачей

27 октября 1942 г. обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах, назначенный Гиммлером уполномоченным по борьбе с «бандитизмом», и командующий корпусом охранных войск группы армий «Центр» генерал Макс фон Шенкендорф подписали соглашение о проведении совместных операций против партизан Белоруссии и о наиболее эффективном использовании в этих целях всех формирований, находящихся в Генеральном округе[441]. В связи с этими мероприятиями оккупационными органами был издан целый ряд жестких приказов по усилению борьбы с партизанами. Многие из них требовали от экспедиционных войск применения «чрезвычайных мер». За офицерами в чине капитана и выше по-прежнему сохранялось право подвергать коллективному наказанию целые деревни — начиная от усиления поборов до предания всех домов огню[442].

Чуть позже — 18 ноября 1942 г. — начальник оперативного штаба полиции безопасности и СД «Остланд» штандартенфюрер СС Г. Пифрадер разослал приказ для разведывательных и особых команд СД. В приказе было подчеркнуто: «Опыт учит, что коллективные расстрелы, сожжение деревень без полной ликвидации или выселения их жителей приводят лишь к отрицательным для нас последствиям. По поручению уполномоченного рейхсфюрера СС по борьбе с бандами обергруппенфюрера СС фон дем Баха руководителям команд СД предоставляется право исключительно самим решать, сжигать ли деревни, уничтожать или эвакуировать их жителей»[443].

Партизанское движение на захваченной территории Белоруссии зимой 1942–1943 гг. приняло широкий размах, пользовалось определенной поддержкой местного населения и представляло серьезную угрозу для германских органов, ответственных за поддержание порядка в тылу группы армий «Центр» и в районах, подведомственных Министерству оккупированных Восточных областей[444].

Не желая мириться с таким положением, СС и полиция, наладившие тесное взаимодействие с охранными войсками вермахта, очень рьяно взялись за дело. В конце декабря 1942 г. — в начале января 1943 г. в северо-восточной части Витебской области, в треугольнике Полоцк — Невель — Витебск, были проведены операции «Зимний лес» («Waldwinter») и «Клетка обезьяны» («Affenkäfig»). В этих операциях принимали участие не только дивизии по охране тыла, но также фронтовые части (например, 12-й танковой дивизии) и отдельные подразделения СД и полиции порядка[445].

Активные действия были развернуты и на территории Генерального округа «Вайссрутения». Боевая группа бригадефюрера СС и генерал-майора полиции Готтберга в конце ноября и в декабре 1942 г. провела несколько крупных операций с применением частей 1-й мотопехотной бригады СС, 14-го полицейского полка, а также прибалтийских и украинских охранных батальонов. В частности, были проведены операции «Нюрнберг» («Nürnberg»), «Гамбург» («Hamburg») и «Альтона» («Altona»)[446]. В первой половине января 1943 г. группа Готтберга при участии подразделений 203-й охранной дивизии провела операции «Франц» («Franz») и «Петр» («Peter»)[447].

Масштабы антипартизанских мероприятий потребовали от германских оккупационных структур привлечения всех имеющихся сил и средств, в том числе различных коллаборационистских формирований. Не осталась в стороне и «Дружина». Согласно немецким документам от 10 января 1943 г., батальон русских эсэсовцев, состоявший из трех рот, входил в состав сил безопасности высшего фюрера СС и полиции в Центральной России. При этом подчиненные Гиль-Родионова в основном действовали в прифронтовом районе группы армий «Центр»[448]. Однако к концу месяца русская часть СС была окончательно переведена на территорию Генерального комиссариата «Белоруссия» и, наряду с особой командой СС Дирлевангера, 51-м, 52-м, 53-м, 54-м, 55-м, 57-м, 201-м, 255-м охранными батальонами, штабом 8-го полицейского полка, 13-м полицейским полком, подразделениями особого назначения полевой жандармерии, 1 февраля 1943 г. вошла в