когда боевые действия велись одновременно с захватом сельскохозяйственной продукции. В-третьих, между подразделениями группы «Грип» отсутствовало взаимодействие. Цели дня, как они были установлены в приказе, достигались батальонами в разное время. В связи с этим в кольце образовались бреши, позволявшие «бандам» выходить из окружения. Например, в итоговом отчете об операции «Праздник урожая» говорилось, что «батальон Родионова достиг цели наступления на один день ранее намеченного, и не смог прикрыть дорогу от Сталина Брода на восток, поскольку не был установлен контакт с соседями»[462]. В-четвертых, учет скота и зерна проводился медленно. Представители экономических служб не знали, какие поставки возложены на каждый населенный пункт. Служба порядка, выделенная для охраны сельхозпродукции, со своими обязанностями не справилась. Вместо того чтобы доставить запасы продовольствия в безопасное место, сотрудники жандармерии и вспомогательной полиции приняли участие в их разграблении. И, в-пятых, основательная зачистка местности не проводилась[463].

Готтберг был не слишком доволен результатами операции. Проанализировав ее итоги, он приказал продолжить боевые действия, перенеся их на территорию Минского, Дзержинского, Узденского и Копыльского районов Минской области. На борьбу с партизанами бросили три боевых группы — «Грип», «Ворм» и «Бинц». Группу «Бинц» (командир — майор полиции Зигфрид Бинц) сформировали на базе боевой группы «Грип», откуда вывели I батальон 23-го полицейского полка, батальон Дирлевангера и батальон Гиль-Родионова. Каждой группе придали оперативные команды СД[464].

Согласно плану операции «Праздник урожая II», полицейским частям предстояло прочесать район Минск — Ивенец — Слуцк. Боевые группы получили приказ двигаться с севера на юг — от Минска в сторону Дзержинска, Узды и Копыли, уничтожая «бандитов» и сочувствующих им граждан. Боевая группа «Бинц» действовала в центре оперативного соединения фон Готтберга. Особый батальон СС Дирлевангера должен был наступать на правом фланге группы, батальон Бинца — в центре и батальон Гиль-Родионова — на левом фланге. Таким образом, «Дружина» должна была действовать вместе с самыми жестокими и кровавыми палачами Белоруссии — батальонами Дирлевангера и Бинца, на руках которых уже тогда была кровь десятков тысяч невинных мирных жителей[465].

Операция «Праздник урожая II» началась 30 января 1943 г. Боевые группы «Ворм», «Грип» и «Бинц» перешли в наступление. По мере того, как формирования СС и полиции все ближе подходили к Копыльскому району, они все чаще прибегали к карательным мерам. Каждый день батальоны боевой группы «Бинц» занимались расстрелами мирного населения и сожжением деревень. В этих акциях принимал участие и личный состав «Дружины», который содействовал расправам над гражданскими лицами. В документах руководящих структур СС, ответственных за операцию «Праздник урожая II», нет никаких данных о том, что «дружинники» протестовали против карательных мер. В принципе вполне можно согласиться с точкой зрения, которую в свое время высказали историки А. Даллин и Р.С. Маврогордато, указавшие на то, что «“Дружина” добилась впечатляющих результатов в том виде боевых действий, где не было места милосердию. Методы устрашения, к которым прибегали СС и другие германские полицейские формирования, хорошо известны. Одно время “Дружина” была придана одному из наиболее печально известных формирований СС, бригаде Дирлевангер… В такой характерной компании Родионов смог угодить своему немецкому начальству»[466].

В сообщении полиции безопасности и СД общие результаты операции «Праздник урожая II» выглядели так: 2325 «бандитов» убито, 272 человека отправлено на работы в Рейх. Потери боевых групп «Ворм», «Грип» и «Бинц» составили: немцы — пять человек убито и восемь ранено, коллаборационисты — 20 человек убито и 38 ранено. В Дзержинском районе СС и полиция реквизировали 773 тонны зерна, 742 тонны картофеля, 150 голов крупного рогатого скота, 124 овцы. В Узденском районе войска захватили 1417 тонн зерна, 6 тонн льноволокна, 377 голов крупного рогатого скота, 645 овец[467].

Карательные акции, проведенные в рамках «мероприятий по искоренению бандитизма» в Минской области в январе и первой декаде февраля 1943 г., были только началом масштабной волны террора, захлестнувшей вскоре Белоруссию. Серьезный импульс этому процессу придала операция «Февраль» («Лютый», нем. — «Hornung»), определившая тот вектор, которого будут придерживаться в 1943 г. начальники СС и полиции, ответственные за борьбу с партизанами[468].

В период январских зачисток в Дзержинском, Узденском, Копыльском и Слуцком районах органы полиции безопасности и СД отмечали концентрацию крупных партизанских формирований на юге Генерального комиссариата «Белоруссия». Район Ганцевичи — Морочь — Ленин — Лунинец, занимавший по площади примерно 4000 кв. км, являлся территорией, где оккупационные власти из-за слабости не справлялись с партизанским движением. Разведка СС сообщала даже о существовании здесь «настоящей советской республики», имевшей собственную инфраструктуру, в том числе военкоматы, комендатуры, школы, спортивные площадки. По самым острожным оценкам, в указанном регионе нелегально проживали около 10 000 гражданских лиц, не охваченных учетом, и действовали от 3 до 4 тыс. «бандитов». Общая ситуация усугублялась еще тем, что через партизанскую зону проходила важнейшая для вермахта железная дорога Брест — Гомель, постоянно подвергавшаяся нападениям. А с появлением на Пинщине Сумского соединения С.А. Ковпака (в январе 1943 г.) обстановка и вовсе стала критической[469].

Фон Готтберг отдал приказ о проведении в районе Морочь — Милевичи — Ленин — Гричиновичи — пункт 136 — Главный канал, западнее направления Луги — Гаврильчицы — Величковичи крупных оперативных мероприятий. Фактически говорилось о том, чтобы тщательнейшим образом зачистить Лунинецкий район Пинской, Житковичский район Полесской, Ляховичский и Несвижский районы Барановичской, Слуцкий, Старобинский и Копыльский районы Минской области.

Частям СС и полиции разрешили использовать самые крутые меры не только против «бандитов», но и местного населения. В боевом приказе о проведении операции «Февраль» нет указаний о том, чтобы проводить учет рабочей силы. Гражданские лица изначально подлежали уничтожению, так как не просто сотрудничали с партизанами, а помогали им всем, чем могли. Таким образом, оправдывалось применением самых радикальных методов.

Еще откровенней по этому поводу высказывались два сотрудника 697-й роты пропаганды, направленные в качестве наблюдателей в оперативное соединение фон Готтберга. Чтобы предотвратить здесь новое размещение «бандитов», отмечали военные корреспонденты, был отдан приказ превратить этот район в «нейтральную полосу»[470]. То есть речь шла о превращении «партизанской республики» в сплошную «мертвую зону», об «опустынивании» территории, где хозяйничали «банды»[471].

Помимо ликвидации гражданских лиц также ставилась задача по энергичному захвату скота и зерна. В приказе фон Готтберга давались указания проводить тотальный учет сельскохозяйственной продукции. Обращалось внимание на то, чтобы участники этой акции строго выполняли распоряжения сотрудников экономических служб и не занимались присвоением реквизированного имущества.

Однако эти мероприятия — изъятие сельхозпродукции и «особая обработка» — были намечены после окружения и уничтожения