– А ты, собственно, кто будешь? – подозрительно покосившись на чужака, просил старший сержант и шевельнул усами, словно какой-нибудь зверек.

– Я пассажир.

– А где твой багаж, если ты пассажир?

– Да какое вам дело, старший сержант? Чего вы до каждого докапываетесь? – раздраженно вмешался лейтенант, у которого в руках была лишь борсетка, в то время как при старшем сержанте имелся основательный солдатский баул.

– Прошу прощения, сэр, но я проявляю бдительность! – резко возразил старший сержант, и его усы встали дыбом, как шерсть на загривке мартовского кота. Видно было, что это лишь продолжение их спора, начало которого Брейн не застал.

– У меня еще нет багажа, старший сержант. Я не успел его купить.

– А где твои вещи? Ты же не можешь ходить в одних носках целый месяц?

Брейн вздохнул. В его жизни были периоды и похлеще, просто носки приходилось стирать в луже, ну или заменять их кусками материи – весьма неплохая альтернатива.

– Дело в том, приятель, что мои вещи остались у подруги. Оказалось, что у нее имеется муж, а я об этом узнал, когда он стал выносить дверь.

Старший сержант усмехнулся и понимающе кивнул, такое объяснение его устраивало.

– А одеться успел?

– Ну я же солдат. Одеться успел, и кредитка при мне, а баул валялся на втором этаже прямо у входной двери – эта дура не дала мне даже вздохнуть, сразу взяла в оборот.

– Горячая девица? – уточнил лейтенант, понимающе улыбаясь.

– Не то слово, я там едва ботинки не забыл. Без ботинок прыгать со второго этажа было бы хреново.

– Ну, допустим, баул ты просрал, а как сюда добрался? – не сдавался старший сержант.

– Прыгнул в такси, водила, знакомый с ситуацией, доставил к военному аэродрому, дальше дело техники и финансов.

– Финансов, говоришь? – ехидно переспросил старший сержант и лапнул себя по кобуре, которой сейчас на нем не было. – Ну так называй фамилии этих коммерсантов!

– Да я у них что, фамилии спрашивал?

– Номер борта! Номер борта говори, сука! – разошелся старший сержант.

– Да ты что, Фрейзер, как я могу подставлять хороших людей? – возразил Брейн, прочитав фамилию старшего сержанта на планке мундира.

– Достал уже всех, ур-род… – прошипел лейтенант, глядя в сторону, и это подействовало на рыжеусого. Он бросил на лейтенанта уничижительный взгляд, потом так же смерил Брейна и отступил на дальний край вытоптанной площадки, давая понять, что больше не желает иметь никаких дел с этими презренными субъектами.

Лейтенант покосился на Брейна, тот ему подмигнул, и оба заулыбались, как понявшие друг друга заговорщики. А рядом пыхтел возмущенный старший сержант, который все еще вынашивал планы мести и вскрытия антигосударственного заговора.

Ожидая автобуса, эти трое простояли молча еще несколько минут, после чего на крыльцо вышел лейтенант с КПП и сказал:

– Автобус выехал с Глинтвера.

– Спасибо, Александр, – поблагодарил его ожидающий автобуса лейтенант, а недовольный старший сержант только усмехнулся. Он выступал против всего, что одобрял этот «недоофицер».

– И что, как долго он сюда идет? – спросил Брейн.

– Двадцать минут, – ответил лейтенант.

В этот момент над КПП пронеслась скоростная винторама и легла на разворот, чтобы попасть на летное поле.

– Вот зараза! – воскликнул лейтенант. – Они меня всегда пугают, когда выскакивают так неожиданно! И куда диспетчеры смотрят, ведь они могут сбить с глиссады заходящий борт!

– Эка вспомнил! – заметил ему старший сержант. – Да на них только спецура летает, а какой со спецуры спрос?

Лейтенанту ответить было нечего, и старший сержант отступил, торжествуя.

– А с чего вы решили, что это спецура, старший сержант? – спросил Брейн, глядя вслед пронесшемуся аппарату.

– Я на объекте не первый год и знаю, когда и на чем они заявляются. И если вот так – поперек взлетно-посадочных зон прутся, значит, очень их прижало и чего-то у них там срочно.

– И куда они потом?

– Сейчас сядут, а потом за ним через КПП машина прорвется – какой-нибудь внедорожник на стероидах и широченных колесах. Проскочит на поле, подберет кого надо, потом выскочит обратно – и ни ответов, ни приветов. У них своя жизнь, свои проблемы, и очень хорошо, что они нас в них не впутывают, а хулиганство и потерпеть можно.

Они простояли еще минут пять, но никаких запыленных внедорожников с затонированными стеклами не появлялось, а еще через пару минут через КПП прошел капитан ВВС с военным баулом и, подойдя к вытоптанному пятачку, спросил:

– Как насчет автобуса, коллеги, он сюда еще ходит?

– Ходит, сэр, – ответил старший сержант, внимательно разглядывая капитана. А тот посмотрел на часы и озабоченно покачал головой.

– Вон он пылит, – заметил лейтенант, стоявший в стороне, и бросил на капитана оценивающий взгляд.

– Ну наконец-то, – сказал Брейн, чтобы тоже что-то сказать.

Подъехал автобус, в котором находились человек пятнадцать служащих, вернувшихся из Глинтвера после выходных. Когда транспорт остановился, из него повалили пассажиры – чисто выбритые и подстриженные, однако окруженные облаком крепкого перегара.

– Формально к ним не придраться, – ни к кому не обращаясь, заметил капитан.

– У них полеты только завтра, сэр, – заступился за своих старший сержант.

– Да мне-то что, – пожал плечами капитан. – Я тут проездом.

И поднялся в автобус, поскольку ему как старшему по званию все уступили дорогу.

Капитан прошел по пустому салону и сел в самом дальнем ряду. За ним зашли лейтенант и старший сержант, а Брейн поднялся последним и, пройдя через весь салон, сел на тот же ряд, что и капитан, – на два кресла правее.

– Любите растрясти косточки? – улыбнулся военный.

– Да. Люблю задний ряд с детства.

– Я тоже. Время идет, а мы не меняемся.

– Согласен, – кивнул Брейн, чувствуя, как под ним на ухабах пробивает подвеску.

– А вы, я вижу, налегке путешествуете?

– Так точно, – виновато улыбнулся Брейн.

– Может, я могу чем-то помочь?

– Нет, все в порядке. В следующий раз не буду слишком праздновать.

– Пьянка?

– Да. Не часто, но бывает.

В этот момент их так тряхнуло, что они подлетели до потолка, а затем начали смеяться.

– Это было уже слишком, давайте перейдем, – предложил капитан, и они вместе сели ближе к середине.

– Может, выпьем, когда доберемся до города? Или вы спешите?