— Ты думаешь у нас получиться?

— Я постараюсь сделать всё, как надо, сейчас у меня больше свободного времени, у нас есть почти всё для нормальной жизни, осталось научиться добывать соль.

— Нет не всё, — покачала она печально головой.

— Скажи мне, что тебя беспокоит?

— А вдруг у меня не будет молока или малышу не будет хватать, чем тогда его кормить.

— Не забивай себе голову плохими мыслями, раньше времени, — произнёс Леонардо и присев рядом обнял любимую. — Молоко можно добывать из мякоти кокоса, не такое, но частично заменит, а ещё можно использовать для подкормки малыша яйца черепашек и олушей, да и мякоть от разных фруктов.

Он тихонько положил свою большую руку на её уже изрядно округлившийся животик.

— Я думаю всё будет хорошо, ты молодая здоровая у тебя есть все шансы родить крепкого малыша и вскормить его собственным молоком, ведь у тебя такие классные сосуды, для его хранения, что я бы сам от них не отрывался.

И он устремил свой похотливый взгляд на её набухшие груди, которые стали всё аппетитнее.

— Любуйся, пока есть возможность, скоро они тебе не будут принадлежать.

— Ничего, мы с сыном договоримся, пользоваться ими по очереди, — хитро улыбаясь он ласкова погладив животик.

— А почему ты решил, что будет сын?

— В нашем роду все первенцы — мальчики.

— А вдруг малыш пойдёт по моей линии?

— А, ты помнишь, кого первыми рожали в вашем роду?

Леонэлла отрицательно помотала головой и загрустила, вспомнив своих детей, ведь у неё это не первенец, первая была дочь, и только потом два сына. — «Как осознать всё это, и принять, как можно одному человеку прожить две разных жизни и почему она не забыла всё, что с ней было в прошлом, как можно забыть своих детей, и не думать, что сейчас с ними происходит?» — возникла куча вопросов в её голове и она тихо вздохнула. Именно сейчас она всё чаше стала вспоминать и всё больше стала тосковать о своих уже совсем взрослых детях, какие бы они не были, всегда останутся для неё родными малышами. С беременностью обострились материнские чувства и ей было тяжело жить в неведенье, а ещё тяжелее от того, что она не могла поделиться своими мыслями.

— Не грусти, у тебя теперь есть я и наш малыш, который уже пинает своего родного отца.

Леонардо расплылся в довольной улыбке, он так был счастлив, даже всё его прошлое ушло на задний план, много долгих лет он гонялся по всему свету за своим призрачным счастье, и уже когда потерял надежду его найти, внезапно приобрёл. И теперь не какие блага всего мира не заменят ему, всего того, что у него сейчас есть на этом крохотном островке посреди огромного океана.

— Пойдём в постельку, — прошептал он на ушко Лео. — Хочешь я тебя унесу на руках?

— Нет, — резко отклонила она его предложения, — А вдруг ты нас уронишь, мы теперь тяжёлые.

Он посмотрел на неё в упор и рассмеялся, потом нежно, как хрустальную вазу, как пушинку, как не виданную ценную диковину, поднял на руки.

— Как у тебя язык повернулся сказать такое, что я могу уронить.

И понёс, и так же аккуратно положил на кровать, потом начал снимать с неё одежду, не торопясь, медленно при этом лаская и целуя каждый оголившийся кусочек её нежного тела.

Глава 27. Неожиданный поворот

Дождливый период не заставил себя долго ждать и начались тягучие дни в замкнутом пространстве. Времена суток почти не различались, как и разнообразия локаций. Передвигаясь в вечном полумраке, который ели разгонял тусклый свет факелов, которые приходилось экономить. Поэтому большую часть времени сидели у костра под сводами пещеры, где серые мрачные стены начинали довить на психику. Всё это наводила Лео на печальные размышления, она боялась за маленькое существо, что развивалось в её утробе. Пыталась себе представить, как малыш будет жить в таких условиях — этого тяжёлого климата, как он сможет переносить жуткую жару и эти затяжные дождливые месяцы, эти мысли ещё больше погружали её в уныния. И лишь осознания того, что она не одна, рядом её любимый капитан, сильный и заботливый, спасало её от полного безумства. — «Как же с беременностью меняется психическое состояния женщины и обостряется восприятия окружающей действительности» — думала она в самые тяжёлые моменты. Ведь прошлый сезон дождей Леонэлла перенесла гораздо легче. Как только стих шторм, и появилась возможность выйти из дома, посидеть на плетёных креслах под навесом, на душе немного полегчало. Здесь воздух был свежим, а в пещере всё пропахло сыростью и дымом. Хоть костёр горел круглосуточно, но он не в состоянии был обогреть и просушить большую территорию пещеры.

Ров и каменная стена спасли придомовую территорию от разрушений, завала и даже потопа, но не от мусора, в виде ветвей, сучьев, листвы и гнилых плодов, что принесло ураганом из ближайших джунглей, но это мелочи по сравнению с прошлым штормом. И как только подсохнет грязь, всё это можно убрать без особого труда. Но внешний вид — это конечно портило и сидя в кресле Лео старалась не смотреть на временный беспорядок, а любовалась не прерывными потоками дождя, которые льётся почти сплошной стеной и в данный момент, его не беспокоило не одно, даже самое слабое дуновения ветерка. Слышалось только завораживающее шлёпанья воды. Леонэллу — это успокаивало и клонила в сон, и не было сил этому сопротивляться, глаза медленно закрылись, и она провалилась в глубокое забытье. Последние дни спала плохо, гроза пугала её, да и малыш всё чаще стал шалить и толкать мамку изнутри.

Леонардо сидевший рядом и медленно попивавший чай, заметил, что Лео медленно откинулась на удобную спинку кресла и закрыла глаза. Он тихо поднялся со своего места и зайдя в дом вынес одеяло, которым заботлива укрыл свою спящую красавицу, и подложил ей не большую подушку под шею. Благо подушек она нашила разных размеров, и они лежали на каждом кресле, для верхней наволочки использовала плюшевую портьеру, которая раньше висела в его каюте. Ткань была бордового цвета и как считала Лео — это привнесло хоть какой-то цвет в их скудный интерьер. Из части этой большой портьеры она пошила себе тёплый халат, в который часто куталась, в эти дождливые не уютные дни, а все лоскутки от своего шитья девушка использовала на картины, что красовались на стенах их домика и вкупе с подушками придавали некий уют их жилищу.