— Ну-ну, не переживайте так! — подбодрил его добродушный директор, обеспокоенно взглянув на расстроенную физиономию Хоригути. — У нас в магазине всякое случается, — заметил директор, и это было видно по тому, как истово он покаянно кланяется покупателям.

Должно быть, Кодзиме, отправившемуся в Центральный, тоже пришлось пройти через такое.

На следующий день Хоригути снова пошёл к шефу извиняться.

— Что случилось, то случилось, — с добродушной улыбкой резюмировал Кодзима. — Проблема в том, чтобы в дальнейшем не допускать подобных ошибок.

— Не сомневайтесь, буду править гранки со всем тщанием! — заверил Хоригути. — Я ведь до сих пор ни разу такой серьёзной ошибки не допускал. И никогда больше не допущу!

— Вот-вот, хорошо бы! Надо всё проверять как можно тщательнее. Это естественная предпосылка нашего бизнеса, основа основ. Исходя из этой предпосылки, мы должны ещё кое-что прояснить. На мой взгляд, вчерашняя рекламная листовка в плане социальной значимости была написана и отпечатана без должного осознания целей и задач нашего сектора промоушена и интенсификации торговли.

— В каком смысле? — тревожно спросил Хоригути.

Казалось бы, только-только он обрёл начальника, который в него поверил, и вот теперь из-за одного промаха этот начальник готов его заклеймить как бездарность…

— Я говорю не о тебе, — усмехнулся Кодзима, вероятно уловив настроение подчинённого. — Проблема заключается во мне самом. Ведь листовка была фактически как бы облигацией под гарантию фирмы «Исиэй-стор». То есть если потребители принимают наши условия торговли, то фирма, чтобы не потерять доверие потребителя, обязана неукоснительно выполнять все взятые на себя обязательства. Вот что такое эта листовка — наш финальный проект, заключительное предложение. А начальник сектора промоушена и интенсификации торговли по глупости не прочитал заранее этот важнейший документ, который можно сравнить с контрактом. Вот в чём проблема-то, понимаешь?

— Понимаю.

— В общем, может, это и можно счесть сумасбродным капризом, но я решил, что отныне все рекламные листовки буду читать и подписывать собственноручно.

— Как это? — удивился Хоригути странной идее. До сих пор ему не доводилось видеть обычных рекламных листовок за подписью начальника сектора промоушена и интенсификации торговли.

Видя, как ошарашен Хоригути, Кодзима рассмеялся:

— Так прямо и напечатайте в уголке листовки: «Со всеми вопросами обращаться к начальнику сектора промоушена и интенсификации торговли Рёсукэ Кодзиме», ясно? Свою подпись я буду ставить, разумеется, на заключительном этапе, перед отправкой в типографию. Я всю листовку прочитаю так, как прочитал бы самый внимательный покупатель. Я лично гарантирую качество всех товаров, которые в ней упомянуты, и каждое слово, напечатанное в листовке, будет моим собственным словом, адресованным покупателям, так что я ещё подумаю, подходит ли оно здесь или нет.

— Понимаю вас, понимаю, только это не имеет смысла, — возразил Хоригути. — Вы, шеф, конечно, можете на этапе сверки гранок всю листовку от корки до корки прочесть, но гарантировать качество всех товаров, которые в ней обозначены, и ручаться за каждое напечатанное в ней слово как за своё собственное вы не можете.

— Почему же?

— Так ведь, шеф, товары отбирает товарный сектор. Мало ли какие среди них могут оказаться продукты… Вон недавно мы устраивали распродажу мужской обуви — так во многих коробках правый и левый ботинки оказались разного размера. От рекламаций потом отбоя не было.

— Неужели могло такое случиться?

— Ну да! Иногда и не такое бывает.

Кодзима помрачнел.

— И вообще, шеф, брать на себя полную ответственность за все товары, которые упомянуты в рекламной листовке, совершенно невозможно. Ведь количество-то огромное, за всем не уследишь, а изготовитель, как бы он себя ни рекламировал, ведь может где-то допустить брак. Вставим такую многообещающую фразу, а сами проконтролировать товары не сможем. Я считаю, что мы в отделе промоушена можем отвечать только за текст листовки, полученный из товарного сектора фирмы, — выверить его и напечатать без ошибок.

— Послушай, Хоригути, — обратился к нему Кодзима с выражением озабоченности на лице, — ты вчера целый день стоял с опущенной головой, кланялся покупателям и просил прощения. Как ты думаешь, простили они тебе твой промах?

Хоригути отрицательно покачал головой.

Кодзима смотрел на него в упор.

— Покупатель, конечно, в нашем деле бог. Бог суровый и мстительный. Этот бог вряд ли простит ошибку. И за нас он в делах фирмы разбираться не будет, — негромко, но веско продолжал Кодзима. — Вчера я это хорошо прочувствовал, извиняясь целый день перед покупателями. Это не теория, а реальность. Исходя из этой реальности, мы ни в коем случае не должны, как бы тяжело нам ни пришлось, ставить под удар репутацию компании. Будь то действия нашего товарного сектора или небрежности, допущенные изготовителем, в конечном счёте мы несём за всё ответственность. До тех пор, пока мы этого не осознаем, суровый бог над нами не смилостивится. Понятно?

— Да, — ответил Хоригути с почтительным поклоном.

При этом ему показалось, что сам Кодзима и есть то суровое божество, которое не допустит никакого снисхождения.

Может быть, именно этой строгости и не хватает фирме «Исиэй-стор», подсознательно почувствовал Хоригути. Непросто находиться рядом с таким суровым божеством, но в то же время от него, бесспорно, исходит некое приятное ощущение спокойствия и уверенности. Такое ощущение, вероятно, должно возникать у сотрудников сектора промоушена, когда на рекламной листовке они видят факсимиле подписи своего шефа.

Все эти события сделали Хоригути, проработавшего до того в компании почти пять лет, горячим поклонником Кодзимы.

— Если у вас тут мозговой штурм, господа, не лучше ли перейти в комнату для совещаний? — нарочито громко заметил незаметно подошедший Кодзима, обращаясь к сотрудникам своего сектора, которые вместе с примкнувшей к ним Мотоко покатывались со смеху за рабочими столами. В его тоне звучала нотка порицания.

Развеселившаяся молодёжь спохватилась и замолкла, поняв, что весь этот шум причиняет неудобства сотрудникам других секторов.

— Извините, тут у нас… — начал Хоригути, но, взглянув на Кодзиму, понял по выражению лица шефа, что тот занят какими-то важными проблемами, и не стал продолжать.

В это время Мотоко Куроба, будто вдруг что-то надумав, решительно подошла к столу Кодзимы. В её поведении Хоригути смутно почудилось желание скрыть своё смущение после того, как им всем сделали замечание насчёт шума.

— Господин Кодзима, — сказала она, — у нас к вам просьба.

Кодзима вопросительно посмотрел на Мотоко исподлобья. Особой приветливости на его лице было незаметно.