Фермин вошел вслед за ним в каморку.

— Жуткая ночка, да? — нервно спросил адвокат.

— Всего лишь дождь.

Оглядевшись, Фермин обнаружил в комнате всего один стул. Брианс уступил его гостю, а сам угнездился на стопке книг по торговому праву.

— Мне пока не привезли мебель.

По мнению Фермина, в каморке не хватило бы места и для лишней точилки для карандашей, но он предпочел промолчать. На столе стояло блюдо со свиными ребрышками и пиво. Бумажная салфетка выдавала, что роскошный ужин адвоката прибыл из ближайшего кафе.

— Я собирался ужинать. С удовольствием разделю с вами трапезу.

— Вы ешьте, ешьте. Вам, молодым, еще есть куда расти. А я уже отужинал.

— Могу я вас чем-нибудь угостить? Кофе?

— Если только у вас есть «Сугус»…

Брианс порылся в ящике, где, похоже, лежало все на свете, кроме жевательной карамели.

— Лепешки «Хуанола» подойдут?

— Я не кашляю, спасибо.

— С вашего позволения.

Брианс бросил пастилку в рот и с наслаждением начал жевать. «И кто из нас больше похож на умирающего с голоду?» — с недоумением подумал Фермин. Приоткрытая дверь около письменного стола вела в соседнюю комнатку, где виднелась сложенная раскладушка, вешалка с мятыми рубашками и кипа книг.

— Вы здесь живете? — спросил Фермин.

Было очевидно, что адвокат, которого Исабелла сумела нанять для Мартина, звезд с неба не хватал. Брианс проследил за направлением взгляда Фермина и скупо улыбнулся.

— Да, временно это моя контора и жилье, — ответил Брианс, наклонившись, чтобы закрыть дверь в свою спальню. — Должно быть, вы думаете, что я никудышный адвокат. Имейте в виду, что не вы один, мой отец считает точно так же.

— Не обращайте внимания. Мой папаша всегда говорил нам — мне и сестрам, что мы все никчемные и закончим в каменоломнях. И вот он я, цвету и пахну. А преуспеть в жизни, когда семья в вас верит и поддерживает, дело нехитрое.

Брианс неохотно кивнул.

— Видите ли… Если начистоту, я только недавно открыл собственную контору. Раньше я работал в известной адвокатской фирме, которая расположена неподалеку, за углом, на бульваре Грасиа. Но у нас возникли разногласия. С тех пор все пошло наперекосяк.

— Можете не продолжать. Вальс?

Брианс утвердительно кивнул и сделал три глотка пива.

— После того как я взялся за дело Мартина, он не мог успокоиться, пока я не лишился почти всех клиентов и пока меня не уволили. Те немногие, кто у меня остался, не имеют ни гроша за душой, чтобы оплачивать мои услуги.

— А сеньора Исабелла?

Лицо адвоката омрачилось. Он поставил пиво на стол и с сомнением посмотрел на Фермина:

— А вы не знаете?

— Что именно?

— Исабелла Семпере умерла.

Гроза бушевала над городом. Фермин держал в руках чашку кофе, в то время как Брианс, стоя у открытого окна и глядя, как дождь хлещет по крышам Эль Энсанче, рассказывал о последних днях жизни Исабеллы.

— Она заболела внезапно, без причины. Если бы вы ее знали… Исабелла была молодой, полной жизни. Она обладала железным здоровьем и пережила все лишения войны. Все случилось, как говорится, в мгновение ока. В ту ночь, когда вам удалось бежать из крепости, Исабелла вернулась домой поздно. Муж нашел ее на коленях в ванной комнате, она была в поту и дрожала. Исабелла пожаловалась, что ей нездоровится. Вызвали врача, но до того, как он пришел, у нее начались судороги и кровавая рвота. Врач сказал, что она отравилась, и прописал строгую диету на несколько дней, но наутро ей стало хуже. Сеньор Семпере завернул жену в одеяла, и знакомый таксист отвез супругов в больницу Дель Мар. На коже у Исабеллы выступили темные пятна, походившие на язвы, и волосы выпадали прядями. В больнице супруги прождали несколько часов, и в результате доктора отказались принять ее. В приемном покое находился еще один пациент, которого тоже еще не осмотрели, и он заявил, что знает Семпере, и обозвал его коммунистом или выдвинул какое-то еще вздорное обвинение в том же духе. Полагаю, для того, чтобы пролезть без очереди. Медсестра дала им какую-то микстуру, пообещав, что лекарство непременно поможет, очистив желудок. Но Исабелла не могла ничего проглотить. Семпере не знал, что делать. Он привез жену домой и начал приглашать врачей одного за другим. И ни один не смог поставить диагноз. У фельдшера, постоянного покупателя книжного магазина, нашлись знакомые среди персонала Клинической больницы. И Семпере отправился с больной туда.

В Клинической больнице ему сказали, что Исабелла, возможно, заразилась холерой, и велели везти домой, поскольку разразилась эпидемия и палаты переполнены. Несколько человек в квартале уже умерли. Исабелле с каждым днем делалось хуже, она бредила. Муж из кожи вон лез, чтобы помочь ей, и перевернул небо и землю, но через несколько дней она так ослабела, что ее нельзя было даже везти в больницу. Промучившись неделю, она скончалась в доме на улице Санта-Ана, в квартирке над букинистической лавкой…

Между собеседниками повисло тяжелое и плотное, словно занавес, молчание. Тишину комнаты нарушала лишь дробь дождя и эхо громовых раскатов, удалявшихся по мере того, как стихал ветер.

— Только через месяц мне рассказали, что Исабеллу видели однажды вечером в кафе «Опера» напротив «Лисео». Она сидела за столиком с Маурисио Вальсом. Исабелла не прислушалась к моим советам и пригрозила Вальсу разоблачить его. Вальс требовал, чтобы Мартин переписывал бог весть какую дрянь, надеясь таким образом прославиться и собрать урожай наград. Я пошел в кафе навести справки. Официант вспомнил, что Вальс приехал на машине раньше дамы и, по его словам, заказал мед и две чашки мансанильи.

Фермин обдумал сообщение молодого адвоката.

— Вы полагаете, что Вальс ее отравил?

— Я не могу ничего доказать, но чем больше я анализирую случившееся, тем очевиднее для меня становится сей факт. Наверняка это сделал Вальс.

Фермин уткнулся глазами в пол.

— Сеньор Мартин знает?

Брианс покачал головой:

— Нет. После вашего бегства Вальс приказал заключить Мартина в одиночную камеру в одной из башен.

— А доктор Санауха? Их разве не вместе посадили?

Брианс удрученно вздохнул:

— Санауху судили военным трибуналом за предательство. Его расстреляли спустя две недели.

Снова наступила долгая пауза. Потом Фермин вскочил и в волнении забегал кругами по комнатушке.

— А я? Меня-то почему не искали? В конце концов, это все из-за меня…

— Вы не существуете. Дабы избежать унижения перед лицом начальства и краха многообещающей карьеры при нынешнем правительстве, Вальс заставил поклясться патрульных, которых он отправил за вами вдогонку, что якобы они подстрелили вас на склоне горы Монтжуик при попытке скрыться и бросили тело в общую могилу.