— Ну, у нас тоже оружия хватает, причем такого, что этим обезьянам даже и не снилось!

— Это да, мы смогли бы истребить первый батальон, но за ним придет другой, третий…

— И их зачистим!

— Тогда на нашу гору просто и незатейливо сбросят небольшую такую бомбочку. Ядерную. И мы все, до единого, разлетимся на атомы.

— Да ну, брось! Какая еще бомбочка, тут же их город рядом, причем большой город! И деревень хватает! Неужели они пожертвуют своими? А как объясняться будут?

— Нет, все же, как ни прискорбно мне это констатировать, ты, Ганс, однозначно кретин. Причем наивный кретин. Когда это власть имущие во всем мире что‑то объясняли согражданам? Правдиво объясняли, я имею в виду? Навешают лапшу на уши, скажут, что метеорит упал или НЛО какой разбился, вот и все. Еще и героями станут, спасая уцелевших жителей!

— Сам ты кретин, Курт. Прямо конец света нарисовал из‑за какого‑то мальчишки!

— А все так и может случиться, если фрау Грета права. Так что нам надо придумать, как выкрасть ребенка. Их там вон какая банда, а нас всего трое!

— Вот именно! Надо вернуться и сообщить о случившемся фрау Ландберг. Пусть задействует прикормленных местных в городе, и те помогут умыкнуть пацана.

— Там что‑то не так, — тихо произнес третий из плащей, кажется, Клаус.

— В смысле? Там все не так. Там пленница больше не пленница, а ее тюремщик вон, на камнях валяется.

— Я не это имел в виду. Посмотри, женщина словно обезумела, она продолжает рваться вниз, вон, уже не кричит, а воет. И я не думаю, что она убивается по фон Клотцу.

— А знаешь, ты прав, — задумчиво протянул главный плащ. — Похоже, Фридрих унес с собой и мальчишку. Вот только что‑то я его не вижу.

— И что? Он же маленький совсем, а тут вон сколько валунов и осколков камней. Завалился где‑то в расщелину.

— Думаешь?

— Уверен! Так что никаких проблем! Кроме провалившегося плана фон Клотца. От кого бы ни был этот ребенок, он все равно мертв. Если, конечно, он не от дракона и не умеет летать.

— И плеваться огнем, — поддакнул Ганс.

— Остряки, что один, что второй. Ладно, возвращаемся, доложим обо всем фрау Ландберг. Если она не поверит в гибель ребенка, достаточно будет понаблюдать за девкой там, в городе. Окажется, что мы ошиблись — по‑любому есть план Б. Выкрасть парня в городе. Все, уходим! Кажется, сюда собрались спускаться. И вряд ли из‑за фон Клотца.

Троица слаженно развернулась и, теперь уже не ломясь сквозь лес непугаными кабанами, а стараясь создавать как можно меньше шума, скрылась за стволами деревьев.

А Кай продолжал изображать каменного истукана, отстраненно следя за несколькими веревками, лианами спустившимися с края обрыва. Одна, вторая, третья…

Вот веревки начали раскачиваться и подергиваться — на дно, стравливая постепенно спасательные шнуры и отталкиваясь ногами от каменной стены, спускались профи в униформе.

Кай механически перевел взгляд вверх — Вика больше не кричала. Она лежала на руках брата, а отчим, бледный до синевы, пытался привести девушку в чувство.

— Ничего, родная, ничего, — еле слышно прошептал Кай. — Все будет хорошо. Когда ты очнешься, наш сын уже будет рядом, живой и невредимый. Вы уедете домой, в Германию, и ты скоро забудешь тот кошмар, в котором жила все это время. И меня забудешь. Но я…

Стоп! Разум, свитый эмоциональным шоком в тугой узел, смог, наконец, снять путы ступора и, распрямившись, врезать хозяину под дых. Да так сильно, что Кай на мгновение задохнулся, а потом едва не врезал себе еще раз. Только на этот раз не под дых, а по той тыкве, что каким‑то непонятным образом заняла место его головы.

Михаэля НЕЛЬЗЯ возвращать! Во всяком случае, не сейчас! Иначе милая бабуля жилы порвет, стараясь выкрасть ребенка «дикарки». И выкрадет, не здесь, так в Германии, и он, Кай, при всем желании не сможет помешать этому. Потому что он один.

Если бы таких, как он, рядом было хоть несколько человек! Пусть не сто, но десять — вполне хватило бы… Но только друзей, а не фашистов‑фанатиков. Тогда, объединившись, они смогли бы противостоять «Аненербе».

Да, он слышал о появлении у людей качественно иного поколения, названного детьми индиго, но это пока на уровне слухов и медиабаек. Во всяком случае, ни одного такого ребенка еще не показали не то что на телевидении — вездесущий Интернет тоже был пуст.

Поэтому априори он один. И рассчитывать пока может только на себя. И спасти своего сына сможет только в том случае, если Михаэль будет рядом. А у него появится временная фора на разработку и подготовку реального плана действий.

Чтобы не бояться каждую секунду, что Грета найдет ребенка, надо сделать так, чтобы она его не искала. А это возможно только в одном случае.

Если мальчика все будут считать погибшим. В том числе и Вика…

Прости, хорошая моя. Прости за ту боль, на которую я тебя обрекаю. Но я постараюсь сделать все для того, чтобы прекратить твои страдания как можно раньше.

А пока — надо поторопиться. Трое парней в камуфляже уже спустились на дно обрыва и начали методичный обход. К счастью, начали с противоположной от того места, где лежал Михаэль, стороны.

Кай закрыл глаза и сконцентрировался, отчаянно надеясь, что высосанные нейтрализатором силы уже вернулись.

Увы… В наличии были все те же крохи, все та же небольшая дубинка вместо реактивной установки «Шторм».

Ну что ж, парни достаточно близко, хватит и дубинки. Для начала — отведем им глаза, чтобы странный тип с окровавленными тряпками на руках и в изорванной плащ‑палатке для них просто не существовал. У него нет времени на то, чтобы идти к Михаэлю крадущимся шагом индейца, прячась за деревья и кусты. Главное — чтобы сверху не видели, а эти, внизу, уже не видят.

Профи в пятнистых комбинезонах действительно абсолютно не реагировали на появление Кая из‑за деревьев. Они продолжали методично, квадрат за квадратом, обследовать дно, тихо переговариваясь между собой.

А основной темой их разговоров был ушедший от наказания фон Клотц. Судя по настроению парней, быстрая и легкая смерть стала для «белокурой бестии» максимально благоприятным завершением его эпопеи. При ином раскладе «…ному фашистику», больше года измывавшемуся над «бедной девчонкой», пришлось бы подвергнуться довольно креативному изменению внешности, после которого некоторые весьма важные для мужчин органы сменили бы местоположение.

Невольно усмехнувшись, представив конечный результат работы парнишек, Кай в темпе пересек дно обрыва, прячась под выступами и козырьками, добрался до мирно сопевшего малыша — уснул, намаявшись, — и осторожно, стараясь не разбудить сынишку, вытащил его из одеяльца, в которое Михаэль был завернут.