Малина пытливо смотрела на меня, пытаясь понять, лгу я или нет. Наконец удовлетворенно вздохнула.

– Вот краткая версия истории, которая вас интересует, – начала Малина. – Эмили приехала в Америку вместе со мной. Мы жили в польском городе Кшепице, когда в сентябре тысяча девятьсот тридцать девятого началась Вторая мировая война. Я спасла Эмили от изнасилования, тем самым взяв на себя ответственность за ее судьбу. Я не могла ее оставить. Ее родители умерли.

– Понятно. Как и ваши?

– Да, но нацисты не имеют к этому отношения. – Малина зловеще улыбнулась. – В тридцать девятом мне уже исполнилось семьдесят два года.

‹Эй, Оберон! Нашей чудной блондинке, которая выглядит лет на тридцать, на самом деле сто сорок!›

‹Должно быть, она пользовалась омолаживающим кремом. Интересно, он поможет шарпею избавиться от морщин?›

– Впечатляет. А сколько лет тогда было Эмили?

– Шестнадцать.

– Она и сейчас ведет себя как подросток. Значит, все в вашем ковене из Польши?

– Нет, только Эмили и я. Мы вместе добирались до Америки после того, как нашли друг друга в Польше.

– И сразу приехали в Темпе?

– Нет. Сперва мы жили в других городах. Но в Темпе мы задержались.

– Могу я спросить почему?

– Несомненно, по той же причине, по которой в Темпе осели и вы. В Аризоне мало древних богов и призраков, и до недавнего времени здесь отсутствовали фэйри. Я была с вами откровенна, мистер О’Салливан. Теперь настала ваша очередь. Вы готовы ответить на мои вопросы?

– Правдиво – да. Но я не гарантирую, что дам вам развернутую информацию.

Малика не стала комментировать мою реплику.

– Сколько вам лет, О’Салливан? – осведомилась она.

Ведьма оказалась весьма проницательной. Узнав мой возраст, Малина могла бы всецело оценить могущество противника, поэтому я бы предпочел, чтобы она оставалась в неведении. Пусть уж лучше меня недооценивают: такая тактика часто приводит к победе, да и ведьмам я никогда не доверял.

Существует и прямо противоположная философская школа, полагающая, что лучше сразу произвести впечатление на противника, но данный подход дает результат только на короткие промежутки времени. Враги не будут вступать в прямую конфронтацию, если узнают о вашем могуществе, однако начнут интриговать и попытаются устроить какую-нибудь подлость. Малина не стала скрывать свой возраст, но я не был готов ответить ей тем же, поскольку, повторяю, ведьмы никогда не внушали мне доверия.

– По крайней мере, я не моложе Родомилы, – нашелся я.

Мои слова произвели на нее впечатление. Малина смерила меня задумчивым взглядом. Может, она решила сменить тему? Хорошо бы, если так!

Кстати, я даже не представлял, сколько Родомиле лет, но не сомневался, что я гораздо старше ведьмы.

Сама же Малина оказалась очень умна: теперь она захотела вытянуть из меня кое-какую полезную информацию.

– Энгус Ог сказал Эмили, что у вас есть меч, который принадлежит ему, верно? – небрежно произнесла она.

Началось! Ничего, древний друид справится с проблемой.

– Нет. Он ему не принадлежит.

Малина зашипела от разочарования, запоздало сообразив, что допустила ошибку.

– Но у вас есть меч, который Энгус считает своим?

– Да, он у меня.

Странно, что Малина спрашивала меня про Фрагарах – ведь именно Родомила создала для него маскирующее заклинание. Неужто Малина не общается с главой своего ковена?

– Он здесь, в ваших владениях?

Прекрасно! На такой вопрос я мог дать неопределенный ответ. Мне оставалось только сказать «да» или «нет», а раз я обещал говорить правду, значит, «да»… Конечно, я мог и соврать. Однако Малина моментально бы меня раскусила и сама бы стала лгать мне в дальнейшем.

– Да, – признался я.

Она просияла:

– Спасибо за ответ! И последний вопрос: кого из Туата Де Дананн вы видели недавно в телесной форме?

С ума сойти! Зачем ей это?

– Морриган, – проворчал я.

Ее глаза широко раскрылись.

– Морриган? – взвизгнула она.

Ясно. Малина ожидала, что я упомяну Бреса, и тогда у нее бы появилась зацепка. Она бы сразу сделала вывод о том, что я убил его волшебным мечом – и дело в шляпе!

Но сейчас она пребывала в неведении, хотя и могла предположить, что если я уцелел после встречи с богиней смерти, то Морриган входит в мой ближний круг и является моей покровительницей.

Может, судьба Бреса была решена давным-давно. Вдруг на исход поединка повлияла Морриган?

Так или иначе, но мне надо было держать ухо востро.

– Сколько ведьм из вашего ковена помогают Энгусу Огу?

Глаза ведьмы потемнели, а на ее лицо словно накинули вуаль.

– Сожалею, но я не могу ответить.

Бинго! Я попал я цель!

– Жаль. Ведь мы были так откровенны друг с другом, – посетовал я.

– И мы можем быть столь же искренними, когда речь пойдет о других вещах.

– Вряд ли. У меня складывается впечатление, что ваш ковен стал союзником Энгуса Ога.

– Я вас умоляю! – воскликнула Малина. – Будь это правдой, мы бы не стали его унижать.

– Тогда дайте мне ответ на этот вопрос, Малина Соколовска.

– Послушайте, мы не хотим иметь дел с Туата Де Дананн. Смертные, которые связывают с ними свою судьбу, плохо кончают. Мы, ведьмы, не являемся обычными смертными, но и нам трудно соревноваться с Туата Де Дананн в одной весовой категории, если вы позволите мне воспользоваться метафорой из бокса.

– Я позволю вам сделать единожды. Мне кажется, будет занятнее, если в дальнейшем вы станете использовать жаргон геймеров, например: «Если мы будем сражаться с Туата Де Дананн, нас сразу оттарабанят».

Малина улыбнулась моей шутке, хотя она, по-видимому, была не знакома с термином «оттарабанят».

– Мы действительно жаждем вам помочь, мистер О’Салливан! Мы считаем, что Энгус Ог будет недоволен, если обнаружит, что мы не сумели выполнить его волю, и тогда он может обратить свой гнев и на наш ковен! А нам не нужны проблемы. Поэтому, если вы намерены сражаться с Энгусом, мы будем поддерживать именно вас, мистер О’Салливан. Вы примете нашу помощь?

Нет и еще раз нет! Я был уверен, что это приведет к прямо противоположному результату. Но зато теперь у меня появился великолепный шанс кое-что выпытать у Малины.

– Пожалуйста, поведайте мне о Зорях, которых вы упомянули. Они являются источником вашей силы?

– А когда я упоминала о Зорях?

– Вы поклялись ими, когда угрожали Эмили.