как правило, излишне осторожного, несостоявшегося дуэлянта невдалеке от ворот уже ожидали представители противной команды. Зато, в этом случае, автоматически решалась другая проблема. Связанная с тем, что по правилам Дуэльного Кодекса, был оказывается здесь и такой, все имущество проигравшего передавалось победителю. Поскольку нарушитель негласных дуэльных правил обычно уподоблялся черепахе и все свое носил с собой, то достаточно было обобрать тело убитого и справедливость тут же торжествовала. Это гораздо проще, чем обыскивать гостиничный номер в поисках заначки и судиться с Городским Банком за средства на счету покойного.

Выслушав все это, Паломник не без основания предположил, что в основе всего произошедшего лежат банальные экономические интересы. Уж больно кому-то, скорее всего тому же Шурику, приглянулась его инвалидная коляска. А все остальное, как говорится, дело техники.

Вроде как для Паломника изгнание не представлялось чем-то особо страшным. По требованию Грина он и так завтра должен был покинуть стаб. Разве что стоило поторопится, чтобы Гоша и компания не успели организовать ему засаду. Вот только у него, что называется: «Взыграло ретивое». Уточнив у Малыша, куда нужно двигаться, чтобы вовремя попасть на Арену, и что при себе необходимо иметь, он все же решил заскочить в салон мадам Зи-Зи, с тем, чтобы проконсультироваться у цветов, касательно возможностей своего противника. Как лказалосЬ. Арена располагалась практически рядом с «Диким Западом», времени у него, по расчетам, было в избытке. Выяснять, что-либо касательно Гоши у Малыша он не стал. Поскольку, несмотря на внешнее дружелюбие последнего, не вполне тому доверял, запомнв фразу Грина о том, что все время прибывания в стабе будет находиться под наблюдением. А кто лучше Малыша может это наблюдение осуществлять. Да и не верил Паломник, что в предстоящей схватке на смерть Малыш будет на его стороне. Недаром же говорят: «Дружинник дружиннику глаз не выклюет». И хотя это говорят, как правило, про воронов, но особой разницы инвалид не видел.

Разговор с Хризантемой, которая числилась чуть ли не подружкой Гоши, хотя по ее же словам на дух не переносила этого грубияна, и последующие пояснения Кати озадачили Паломника.

Дар Улья, которым обладал дружинник, чем то напоминал обычный телекинез. Вот только, в отличии от того же инвалида, которому были подвластны любые материальные предметы, управлять Гоша мог всего лишь метательными ножами. Дюжину которых всегда носил с собой на поясе. Причем, в каждый конкретный момент времени, повелевал всего лишь одним. Зато управлялся он с этим ножом виртуозно. При желании, мог острием на бетонной стене, расположенной в десяти метрах, нацарапать матерное слово. В свое время Гоша входил в команду трейсеров под руководством Быка и бил тех же лотерейщиков в глаз своими ножами. Но там приключилась какая-то мутная история и Бык выгнал Гошу из отряда. После чего тот и прибился к дружинникам.

Прогнозы на предстоящую дуэль, сделанные Екатериной, не слишком-то порадовали Паломника. Поскольку та заявила, что у инвалида нет никаких шансов и предложила срочно покинуть стаб. В противном случае посоветовала завещать ей все свое имущество, обещая, в свою очередь, с благодарностью о нем вспоминать.

По большому счету, Паломник был согласен с прогнозами подруги. Вот только он давно уже стал фаталистом, к тому же глубоко в душе зрела уверенность, что Улей трусов не прощает. И отступи он сейчас, воздаяние последует неотвратимо.

Подобные мысли представлялись ему самому более чем странными, поскольку для себя он решил, что стикс это некая бездушная машина, которая действует по заложенной в ней программе. Пусть и очень сложной, но напрочь неспособной отслеживать такие эфемерные понятий как героизм трусость и иже с ними.

Попеняв в собственных глупостях третий поток сознания, который отчего-то навязчиво демонстрировал сцены из исторической хроники в трактовке Голливуда. Сцены в которых два рыцаря на ристалище бились за право получить в награду платок принцессы, худосочной и прыщеватой девицы, Паломник, тем не менее решил принять участие в дуэли. Тем более что картинка с конными всадниками, вооруженными копьями, навеяла ему некоторые конструктивные идеи.

Сама Арена представляла из себя круглую утоптанную земляную площадку диаметром метров в пятьдесят, огражденную по периметру невысоким барьером из четырех веревочных канатов. Почти как боксерский ринг. Вокруг, в ожидании дуэлянтов, собралась приличная толпа. Человек под двести. В толпе мелькали фигуры ловчил, принимающих от зрителей ставки на исход поединка.

Тут же, отдельной группой, ближе к рингу, расположилась группа Отцов Города. Среди которых Паломник распознал Грина, Шурика и Седого. Такое внимание со стороны столь важных персон к заурядному поединку не могло не вызвать у Паломника настороженности. И подтвердило его предположение, что все происходящее не более как театрализованная постановка, направленная на то, чтобы уничтожить инвалида. Непонятным оставалось только одно: зачем такие сложности? Тому же Грину достаточно было щелкнуть пальцами и о Паломнике никто и не вспомнит. А тело, вынесенное за стену, той же ночью сожрут твари стикса.

Вторая непонятка была связана с тем, каким образом предполагается оградить зрителей вне ринга, на случай, если дуэлянты станут применять друг против друга свои боевые умения. Да ту же молнию или звуковую пулю используют. Умения, которое сравнительно часто выпадали в виде Даров Улья. Опять же, по словам Хризантемы, Гоша мог швырять свои ножи чуть ли не на пол километра

Впрочем, решил Паломник, судя по спокойным лицам присутствующих, некие меры предосторожности на эти случаи предусмотрены.

— И вообще, пусть за это голова у того же Грина болит.

И хотя Паломник прибыл на место вовремя, его противник уже находился на ринге и всячески демонстрировал свое недовольство затянувшимся ожиданием. Да и публика уже начала волноваться.

Паломника вызвались сопровождать все цветы. И даже сама мадам Зи-Зи, решила сделать ставку в пятьдесят споранов на смерть одного из дуэлянтов, причем категорически отказываясь говорить, кого она видит своим фаворитом. Девушки же помогли инвалиду преодолеть барьер, для того, чтобы оказаться на площадке. Хорошо хоть не стали на руках переносить коляску через канаты, вот бы позору было, а просто приподняли веревки, позволив тем самым Паломнику проехать во внутрь ринга.

Функцию судьи взял на себя Малой. Паломник давно подозревал, что его псевдоприятель далеко не так прост как старался казаться. Во всяком случае двумя десятками дружинников, обеспечивающих порядок, он командовал, как будто так и надо. Вот и сейчас, дождавшись, когда дуэлянты займут свои места на диаметрально противоположных сторонах ринга, он, не заходя на саму площадку, а приткнувшись сбоку, прямо у канатов, громким голосом поинтересовался: «Соперники готовы?».

Паломник высмотрел в толпе Катю. Та кивком головы подтвердила, что уже успела сделать для него ставку в пятьдесят споранов на победу. Логика Паломника была очевидной. Проиграет он и никакие спораны ему больше не понадобятся. Выиграет — деньги лишними не бывают. Послее чего подтвердил свою готовность к поединку. Изнывающий от нетерпения Гоша уже дал свое согласие.

Малой посмотрел на Грина и получив одобрение безопасника громким голосом скомандовал: «Начали».

А через две с небольшим минуты таким же громким голосом объявил. Дуэль закончена. Победил Паломник.

Целых две минуты ему, да и не только ему, а буквально всем присутствующим, понадобилось чтобы осознать результаты поединка. На самом деле все закончилось секунд за пять. Не успел Гоша выхватить из-за пояса свой первый нож, как Паломник, переведя предварительно коляску на электронное управление джойстиком, дал форсаж. Продукция земного европейского автопрома не подвела. Да и батареи, установленные в мастерской Шурика, себя полностью оправдали. За несколько секунд коляска преодолела разделяющее стороны расстояние в пятьдесят метров, а титановый штатив для капельниц, вдвинутый в горизонтальном положении снова сыграло роль копья. Пробив Гошу на уровне живота насквозь и нанизав на себя его тело. Неплохо проявили себя и канаты, охватывающее ристалище. Именно они позволили Паломнику затормозить, не причинив травм зрителям.

— Вот и сыграла моя козырная шестерка, — отрешенно думал Паломник глядя в мертвые, широко раскрытые глаза своего недруга, висящего на титановой трубе в полутара метрах от него. Инвалид прекрасно понимал, что другого шанса выжить, кроме того, чтобы изобразить из себя взбесившегося быка в схватке с матадором у него не было.

А тому же Грину остается разве что в недоумении