– Влада, мы не договорили, – понеслось ей в спину.

– Мам, мы поссоримся, если продолжим этот разговор, – повернулась к ней от двери Влада. – И он ничего не изменит. Работу я ищу, а вот она пока искать не хочется. Да и у меня сейчас есть работа, – улыбнулась она.

– Это учительницы, что ли? Влада, мы тебя не на это учили!

Снова этот пафос – вот уж не подозревала, что в маме его так много. И чьи же амбиции сильнее пострадали, когда ее уволили из филармонии – ее или родителей? Получается, что верный ответ – второй вариант, если сама себя Влада чувствовала вполне себе счастливой.

– Да, мам, учительницы. И ты даже представить себе не можешь, как важна для меня эта работа!

Так и получилось, что завтракать Влада отправилась в кафе, где совместила приятное с полезным, обновив резюме на сайтах поиска вакансий и просмотрев все отклики. А потом она долго гуляла по городу, наслаждаясь теплым деньком, прежде чем наступило время отправляться домой к Бурову.

От услуг Николая Влада отказалась, когда перестала исполнять обязанности няни при Павлике. Ну на самом деле, зачем ей личный водитель, когда времени свободного и так предостаточно? Буров повозмущался тогда для вида, но потом был вынужден согласиться. Правда, нет-нет, да возвращался к этому разговору, но Влада твердо стояла на своем. Да и до его дома ходила маршрутка.

Когда ждала на остановке маршрутку, ей позвонили.

– Влада Даниэловна Кис? – произнес незнакомый женский голос.

– Да, это я…

– Вас беспокоит… – женщина назвалась именем, которое Владе ни о чем не говорило. – Мы с вами не знакомы, но вас мне рекомендовала… – а вот ту, кого следом назвала женщина, Влада знала очень хорошо – ведущую вокалистку филармонии. – Не буду ходить вокруг да около, нам нужен профессиональный аккомпаниатор.

– А могу я поинтересоваться, кому именно – нам? – деликатно уточнила Влада, испытывая легкую грусть, вызванную собственной невостребованностью.

Да, она с отличием закончила консерваторию и когда-то ошибочно полагала, что уже одно это может гарантировать ей успех. Как же она тогда ошибалась и даже не догадывалась, что самый большой риск в профессии музыканта – опасность остаться невостребованной. Она и сейчас мечтала о славе, как любой нормальный человек, но также сейчас она понимала, что слава музыканта – очень сложная вещь, не зависящая от чего-то определенного, что одного таланта мало, а нужно еще, чтобы и звезды сошлись так, чтобы появилась возможность самореализации. А еще большую роль играла харизма и какие-то особые импульсы, идущие изнутри. Именно благодаря им и можно было зацепить публику так, чтобы тебя не забыли сразу же…

В бытность работы в филармонии Влада была и концертмейстером, и концертирующим солистом, и играла в камерном ансамбле. И все это в купе придавало ей уверенности в себе и надежду на что-то большее, а по отдельности этого было очень мало.

С другой стороны, сейчас у нее и этого не было, и, наверное, звонку этому она должна радоваться.

– Я преподаю классический вокал в музыкальном училище. Не так давно моя аккомпаниатор ушла в декрет, и нам некем ее заменить. Не согласитесь ли вы поработать у нас?

– А какую занятость предполагает эта работа? – спохватилась Влада.

– Четыре часа в день, не больше. График постараемся подогнать под вас…

– Хорошо. Когда и куда мне подъехать?

Они договорились, что подъедет она завтра с утра в музыкальное училище. Когда разговор подошел к концу, и Влада отключилась, она вдруг подумала, что это же удачное стечение обстоятельств, шаг вперед, хоть пока и совсем маленький. Да и времени свободного у нее предостаточно, так почему бы не занять его чем-то полезным?

Подъехала маршрутка, и забиралась в нее Влада с уже большим оптимизмом. На одной неудаче жизнь точно не заканчивается. И если опускать руки, то стоит ли вообще что-то затевать? Она не собирается так быстро сдаваться, да и сдаваться вообще. И не права она была, когда полагала, что каждое отдельное направление ее работы – малозначимо. Разве? А как же Павлик, уроки с которым каждый на вес золота? Да уже только видеть, как преображается ребенок, когда садится за инструмент, значит так много, что и не передать. И именно она учит его любить и постигать музыку, приобщает его к прекрасному, меняет его настроение в лучшую сторону, очищает сознание ребенка от разного негатива и воздействует на его чувства. Разве этого мало?

В дом Бурова Владу впустила Ирина Леонидовна, и смотрела при этом домработница на нее как-то странно.

– Добрый день! – вежливо поприветствовала ее Влада, а в ответ получила сухой кивок, что озадачил ее еще сильнее.

Хорошо, в этот момент в гостиную вприпрыжку вбежал Павлик.

– Влада! – закричал он. – А для тебя подарок!.. – схватил ребенок ее за руку и потащил к роялю.

Да она уже и сама заметила шикарную корзину роз. Но не могли же они дожидаться тут ее!

– Вот! Это сегодня принесли для тебя! – с сияющими глазами сообщил Павлик.

– Для меня? А кто принес? – все сильнее недоумевала Влада.

– Курьер, – ответил мальчик. – И тут для тебя записка, – достал он из цветов небольшой конверт. – Я никому не разрешил заглядывать в него, – сообщил доверительным шепотом.

Да? А кажется, кто-то нарушил этот запрет, – вспомнила Влада холодное приветствие домработницы.

В конверте было два билета в кино на вечерний сеанс и записка: «Только попробуй не принять и это приглашение!» Зарывалась в букет Влада носом, пряча улыбку на губах.

– Гоша, как ты думаешь, приглашая девушку в кино, стоит ли ей дарить цветы? Мне кажется, нафиг… Куда она их денет-то? Таскать с собой, что ли, станет? Ну и во что превратится этот букет?

– Ну ты даешь! – заржал первый зам. – Сам же и ответил на свой вопрос, – добавил, отсмеявшись. – Хотя, в кулюторном обществе именно так и принято.

– Да? – озадаченно посмотрел на него Кирилл. – Думаешь, стоит обзавестись букетом?

– А кого ты в кино ведешь-то? Машку, что ли?

– А где ты видишь Машку? – усмехнулся Кирилл. – Она еще с пятницы разжалована.

– Да ладно… Неужто ты и вправду ее уволил? – округлил глаза Игорь. – А чего так?

– За профнепригодность – скажем так.

– Странно. Долгое время она тебя устраивала, хоть я не раз тебе намекал, что в секретарши нужно брать кого пострашнее, да поумнее.

– Короче, нет больше Маши – ни в моей приемной, ни в моей жизни. И давай больше не будем о ней… – проговорил Кирилл. – С цветами-то мне что делать? Всю бошку уже сломал, – взмолился он.

– Слушай, не узнаю тебя прямо, – восторженно произнес Игорь. – Кто же заставил тебя так измениться? Вот и о цветах думаешь… Раньше тебя волновало несколько иное, – хохотнул Игорь.