В общем, мне показалось, что эта новость его даже как-то успокоила.

Итак, охранник сказал «А-а-а…», доел бутерброд и пошел в свою будку. Наверно, за йодом.

Я не буду вам врать и рассказывать, чем всё закончилось. Я не знаю. Мы сели в машину и уехали. Мы были бессильны.

Хорошо в горах.

У моего деда была специальная тетрадка. В нее он записывал те свадьбы и похороны, которые посещал. В Осетии иначе никак. Свадьбу еще можно пропустить. Но похороны…

За долгую жизнь осетин посещает слишком много таких мероприятий – запомнить все невозможно. И все знают – в каждой семье есть такая тетрадка. И если ты вдруг отсутствовал, тебя в последствии тоже могут проигнорировать. Тебе будет обидно, хоть и все равно.

Итак, у деда была толстая общая тетрадка, которую он вел двадцать лет. Дата – повод – сумма сданных денег и небольшая аннотация в скобках. Мини рецензия. Это выглядело примерно так: «27 мая 1976 г. Похороны отца Каурбека. 5 р. (Людей много. В целом неплохо. Хотя оркестра не было)».

Деньги сдают для того, чтобы поддержать родственников и помочь им с расходами. Это старинный обычай, но он сохраняется, потому что проститься с человеком приходит много народу, и всё должно быть достойно. А ведь еще есть поминки, установка памятника и другие грустные, но обязательные вещи.

И можно быть уверенным – какие бы катаклизмы ни случились, тебя помогут похоронить как надо. Ну, а подарок на свадьбу – это само собой, святое.

Иногда дед отходил от стандарта и попадались надписи типа: «Свадьба у дочери Ашахмата. Не был. Болел. Ходила Сима. Осталась довольна».

Думаю, моя бабушка Сима, даже если бы ей совершенно не понравилась свадьба дочери Ашахмата, не стала бы огорчать деда Мурата. Бабушка Сима всю жизнь работала продавщицей в продуктовом магазине, и ей хватало отрицательных эмоций на работе. С дедом она не ссорилась. Только одна вещь выводила ее из себя: когда дед ел пироги ножом и вилкой. Но дед на все претензии сухо замечал: «Мне так удобней». Я до сих пор помню, как он это говорил. Дед был комиссаром в партизанском отряде. Он умел говорить как надо. И бабка, которая могла голосом разогнать очередь за сметаной, покорно вздыхала и скрывалась на кухне.

Короче, дед редко пропускал важные для любого осетинского мужчины мероприятия. Он был крепок.

А когда он понял, что скоро ему придется покинуть этот мир, он взял свою тетрадку и в течение двух дней составлял какой-то список. Потом позвал бабку и сказал:

– Вот этих всех людей позовешь на мои похороны. Вот этого не зови. Я был на похоронах его дяди в восемьдесят первом году, и мне принесли холодный бульон.

После этого дед принялся что-то мастерить. Он вырезал из фанеры небольшие прямоугольники, старательно шлифовал углы, хмурясь, сравнивал прямоугольники между собой и снова шлифовал их.

Бабка смотрела на этот процесс, поджав губы, но молчала. На все мои вопросы дед ничего не отвечал, а только ухмылялся. Наконец дощечки были готовы. Дед бережно обтянул их красной тканью, а по краю пустил медную рамку. Осмотрев и покрутив получившиеся изделия со всех сторон, дед скомандовал:

– Сима! Неси ордена!

Разложил на столе перед собой награды, а потом начал неторопливо прикреплять каждую из них к дощечкам. Совсем скоро мы увидели три прямоугольника, на каждом из которых разместились ордена и медали деда.

Бабка не выдержала:

– Зачем ты это сделал?

– Когда я умру, из военкомата пришлют почетный караул и оркестр. Так положено. Ещё должны прислать специальные подушечки, на которых должны нести награды. Но у этих дураков таких подушечек нет. Поэтому их понесут на этом.

Бабка хотела возразить, но передумала. Комиссар партизанского отряда всегда побеждал заведующую отделом «Гастрономия».

И когда наступил тот самый день, она все сделала как надо. И почетный караул нес медали на обтянутых тканью дощечках, потому что подушечек на самом деле не было. И на похороны к деду пришли все люди из тетрадки. И записали ровно такую же сумму, которую в свое время записывал у них дед.

И это я не про людскую благодарность.

Я про экономическую стабильность в СССР. Двадцать лет дед вел похоронную тетрадку. И за эти годы, с середины шестидесятых до начала восьмидесятых, никакой инфляции. Как писали на похоронах «5 рублей», так и осталось.

А сейчас в таких тетрадках сзади пишут дату и курс доллара…