Я просто хотела бы отметить твою непоследовательность.

— Принято к сведению.

— Это всё, о чём ты хотел со мной поговорить? Я имею в виду, это и то, что мы не будем любовниками? — упс. Это прозвучало горько.

— Я хотел поговорить с тобой о Сере, — сказал он.

«О. Так вот почему я здесь».

— Ты уже сказал мне. Онейрои мне не друзья, — Урсула явно не собиралась переубеждать его. Нет смысла спорить.

— Это нечто большее, — Баэл полез в карман, вытаскивая обсидиановый нож. — Это оружие. Это могло стоить Сере жизни, если бы кто-нибудь узнал, откуда это взялось. Её желание защитить тебя подвергает её опасности.

Чувство вины сдавило ей грудь.

— Я не подумала об этом, — она нахмурилась. — Хотя, на самом деле, если бы ты дал мне катану перед потасовкой, такой проблемы не возникло бы.

Его челюсти сжались.

— Это было решение, принятое в последнюю минуту.

Она проглотила кусочек курицы.

— Итак, часть тебя подумала: «Может быть, я просто убью гончую».

Его глаза пронзили её насквозь.

— Часть меня думала, что быстрая смерть от моих рук подойдёт тебе лучше всего.

— Что заставило тебя передумать?

Баэл пожал плечами.

— Что, если я неправ? Что, если ты сильнее, чем я думал? Я тебя не знаю. Ты сама не знаешь себя. Ты заслуживаешь шанс, — он наколол на вилку кусок курицы.

Она сделала глоток своего шампанского.

— Спасибо тебе за предоставленный шанс.

Её разум снова затопило видение залитого кровью кратера. Вскипел гнев, и боль от отказа Баэла только ухудшила её настроение.

— Я просто… я не понимаю этот мир. Это дико. Никсобас — дикарь. Он убьёт онейроя только за то, что у него есть каменный нож. Он заставляет своих подданных убивать друг друга, чтобы проявить себя. Отец и сын ненавидят друг друга. На самом деле здесь никто не счастлив.

Тёмная магия вырвалась из его тела, сердито рассекая воздух.

— Как будто твоя богиня чем-то лучше.

Урсула хлопнула ладонью по столу.

— Сколько раз я должна тебе повторять? Она не моя богиня. Я не помню, что сделала П.У.

— Точно, — его голос сочился сарказмом. — Она богиня П.У.

— Вот именно.

— И П.У. была совершенно невиновной, я уверен. Убеждённая последовательница Эмеразель, которая умела владеть мечом, как самый свирепый убийца. Которую Никсобас выбрал своим чемпионом. Которая, кажется, не может контролировать свой огонь, и которая посчитала необходимым полностью стереть свои воспоминания, чтобы смыть ужас того, что она сделала. Трусливое решение проблемы.

Его слова пронзили Урсулу до костей, и в её сознании возник образ горящего дома. Что она натворила?

— Ты не знаешь, что П.У. была монстром.

Его мощная магия рассекла воздух вокруг него.

— Когда ты метнула кинжал в Никсобаса, что именно происходило у тебя в голове?

Она покачала головой. «Я не хочу вдаваться в это».

Баэл наклонился ближе, и его глаза пронизывали насквозь.

— Я вижу, что ты что-то скрываешь. Скажи мне, о чём ты думала?

Слезы выступили на глазах. Урсула с трудом сглотнула.

— Голос сказал: «убей короля».

Он откинулся назад.

— И всё же ты ни капельки не дикарь. Не то что теневые демоны.

— Я не знаю, откуда взялся этот голос.

— Но легко быть ни в чём не повинной, когда у тебя нет воспоминаний, не так ли? Когда ты так основательно отделяешь себя от своей прежней жизни, что думаешь о себе как о двух людях. Ты-то не убийца… всё это делала П.У. Как удобно для тебя.

— Мне немного трудно защищаться от этих обвинений, когда у меня нет воспоминаний. Забудь о катане. Это нечестный бой.

— Разве ты не понимаешь этого, Урсула? — в его голосе звучал яд. — Отсутствие памяти — это благословение. Перестань жалеть себя и считай, что тебе повезло.

Она сжала свой нож, и слёзы жгли ей глаза.

— А что ты сделал, Баэл, чтобы оказаться здесь, на этой пустоши под твоим особняком? — она указала на пустую пещеру. — Какое чувство вины гложет тебя, что ты создал свою собственную маленькую бездну? Никаких беспорядочных эмоций. Никого рядом, кто мог бы причинить тебе боль. Здесь довольно безопасно, среди грибов и камней, не так ли? Скажи мне, Баэл. Когда ты в последний раз любил кого-нибудь, кроме себя?

Его глаза стали тёмно-чёрными.

— Это не твоя забота, гончая.

— Жёны лордов сказали мне, что ты потрясающий любовник. Но, похоже, ты недолго удерживал рядом с собой женщин. Неудивительно, что ты обожаешь Никсобаса. Ты такой же, как он. Затерянный в пустоте. Кто бы говорил о трусливых решениях.

Урсула поднялась на дрожащих ногах и пошла обратно к каменному мосту. Проходя по нему, она вгляделась в отвесный обрыв, уходящий в темноту.

И тьма звала её.

Глава 26

Урсула остановилась, дойдя до атриума. Когда она проходила здесь с Баэлом, в подсвечниках горели свечи, и солнечный свет струился через дыру в стене. Теперь тьма окутала всё пространство, как будто наступила ночь. Волоски на её шее сзади встали дыбом. Что-то не так.

— Сера? — позвала Урсула, и её голос эхом отразился от потолка.

«Может, лучше не привлекать к себе внимание».

Она отступила обратно к туннелю, и тут из тени выступил силуэт в плаще. Внезапный холод ударил по Урсуле как пощечина.

— Урсула, — проворковал он. Голос Абракса нельзя было ни с чем спутать. Тихий и хриплый, одновременно пугающий и гипнотизирующий. — Я надеялся, что смогу наткнуться на тебя.

Он откинул капюшон, обнажив свою идеальную фарфоровую кожу и ледяные серые глаза. Чёрная магия вилась вокруг него. Не злая и свирепая, как у Баэла, но осторожная — почти робкая. Маленькие усики, которые шарили в темноте, ища ответы. Один из них змеился у горла Урсулы, холодный, как пальцы трупа.

Он шагнул к ней, и Урсула отпрянула назад, к туннелю. Это её единственный шанс сбежать, даже если это означало унизительное отступление к Баэлу после их ссоры.

Но Абракс был не тем демоном, с которым она могла бы сразиться. Он даже не демон. Он полубог. И без магии Эмеразель, текущей в её венах, у Урсулы не было ни единого шанса.

Если она подпустит его слишком близко, он заманит её своими обольстительными чарами. Он высосет её душу и отправит в бездну Никсобаса. Урсула сделала ещё один шаг назад к туннелю. Ещё несколько шагов, и она окажется в относительной безопасности его стен.

— Урсула, — промурлыкал он. — Не бойся. Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль.

«Ты, видимо, считаешь меня дурой набитой».

Как только она начала поворачиваться, Баэл появился размытым пятном ночной магии.

— Что ты делаешь в