Что можно ответить на это, я тоже не придумал.

— Я наблюдаю активный мыслительный процесс используй этот препарат и возвращайся ко сну, — Чёрт оставил на полу таблетки в блистере и укатился в коридор, а потом, судя по звукам, покинул дом.

Одна таблетка оказалась регенератором, вторая — снотворным. Я съел обе, запил водой из-под крана и долго отмокал в душе. Мозг решительно отказывался осознавать реальность всего, что случилось.

В какой-то момент я стал биться головой о стену.

Чёрт учит меня независимости? Чёрт проводит меня через психологическую ломку? Чёрт делает так, что я не могу ему не доверять? Я почему-то вспомнил разговор с отцом.

Он тогда рассказал, что в нашем мире есть люди, которые думают, что знают, как нам будет лучше. Проблема в том, что если они действительно знают, как нам лучше, они могут заставить нас идти по выбранному ими пути. И, с одной стороны, хочется такого благодетеля придушить, но что делать, если ты действительно будешь счастлив?

После этого риторического вопроса папа подошел к маме, пылко поцеловал её и облапал за задницу.

Ага, но я снова вспоминаю, что мама выбрала счастье для папы. А для сотни миллионов жителей Барселоны-17 — смерть.

В этом есть что-то до крайности противоестественное. Заменить в голове фигуру мамы, которая никогда не делала мне больно и помогала быть собой, но имеет склонность к геноциду, на сумасшедший искусственный разум, который меня пытает и заставляет быть эффективным, но заботится обо всех остальных?

Я снова стал стучать головой о плитку. После очередного удара в носу мощно засвербело и я неосторожно чихнул. И разбил о стену нос!

Из глаз хлынули слезы, на кафель полилась кровь. Я сполз по стене, меня снова душил истеричный хохот.

Кровь унялась раньше, чем я поднялся с пола. Очередная пачка шоколада подверглась геноциду на кухне. Я ел мягкие батончики с хрустящей солёной карамелью и размышлял над тем, можно ли приравнивать геноцид шоколадок к геноциду людей? Последнюю мысль я озвучил сам себе вслух. А потом сделал мысленную пометку узнать, что за снотворное дал мне Чёрт.

Из горла вырывались смешки, пока я шёл до кровати. Отключился мгновенно. На часах не было ещё и шести утра.

Снов не было. Когда будильник выдал громкую трель, сознание просто «включилось». Ни сонливости, ни боли. На краткий миг я даже подумал, что Чёрт мне просто приснился. Но тогда вопрос, когда я разделся и помылся?

— Эй, Поль, просыпайся там! — кто-то заорал с улицы.

Я распахнул окно и выглянул на улицу. Пахло мокрой зеленью. А ещё за окном обнаружилась Пени, по прозвищу Кнопка. Она как меня увидела, радостно свистнула и запустила мне в лицо чем-то… Такой подляны я не ожидал и потому сливочное пирожное поймал всей мордой.

— За что? — от моего рёва с дерева слетела стая голубей.

— Повод умыться, грязнуля! Через час Эльзу выпускают, — Кнопка тряхнула своей прической, от чего «иглы» на её макушке издали мелодичный звон. Она сейчас напоминала натурального ежа или цветок Чертополоха, с поправкой на век.

— Я только помылся, — буркнул в спину девушке.

Гостья уходила, качая бедрами. При этом вся остальная Кнопка, кроме задницы, демонстрировала презрение.

И вот за что мне это? Пени ко мне тоже подкатывала, полгода назад. И до сих пор не простила отказа. Но попа красивая у неё, да.

Ну и утро, блин…

Эльза вышагивала вдоль строя бандитов и выглядела очень и очень злой. Я бы даже сказал злобной. Щёки раскраснелись, волосы торчком, а в глазах бешенство.

— Эльза, привет! — с помахал подружке с безопасного расстояния.

Жизненный опыт приучил меня не лезть к Звёздочке в таком настроении.

— А, Рыжий! Иди сюда, любовь моя! — и было в этом голосе столько…

Короче, я развернулся на месте и бросился со всех ног обратно в коридор.

— А ну, стой, стой, не то хуже будет! Всё равно ведь поймаю!

Команде я подчинился. Не потому, что воспринял угрозу. Просто из ниши вышел робот на двух ногах и преградил мне дорогу. Робот состоял из десятка сваренных трубок и нескольких двигателей.

А ещё он сжимал в руках длинную палку с мешком на конце. Мешок, судя по его размеру и виду, был предназначен для ударов по голове.

Зрелище меня поразило.

— Впечатлён? — Эльза в проходе смотрелась полностью отлитой из тьмы. От общих эмоций я икнул.

— Это что?

— Солдат твоего любимого Чёрта. Пойдём, Саймон, будем решать, что с этим всем техноапокалипсисом делать.

Уже без лишних телодвижений я вернулся в зал. Там меня встретило три десятка взглядов. Самым логичным в этой ситуации было затеряться в толпе, но меня вытолкнули на передний край.

— Раз уж главный виновник явился сам, и нам не пришлось ловить его по всей станции для расправы… — я поднял брови; на мой невзыскательный взгляд, Девять нолей переигрывала с нагнетанием. — Сай, выйди сюда, пожалуйста.

Подчиняюсь.

— Умник, ты тоже давай. И Давид, — Эльза крутила в руках длинный стек из тёмного пластика, — и Чёрт. Эй, железка могучая, а ну хватит прятаться, выйди и прими своё наказание!

— У тебя нет повода быть недовольной моим поведением человек Эльза, — Чёрт возник прямо за спиной Звёздочки, отчего та аж подпрыгнула.

— Это ты такой умный и сообразительный, типа, да? — Эльза успела направить стек в робота. — Только вот мозгов у тебя твоих железных не хватает!

— Это спорное заявление не подкреплённое фактами.

— Так, перед тем, как этого вот я буду размазывать, скажите, дети мои, вы тоже недоумеваете насчёт моей реакции?

— Ну, если честно, да… — Влад смущённо почесал в затылке.

— Всё, я поняла… Вы не родные, ваши родители поменяли вас на детей с нашей общины, чтобы улучшить генофонд! А ты, Чёрт… ты вообще приёмный!

На такое заявление слов не нашлось даже у ИскИна.

А Звёздочка помолчала ещё секунд десять, чтобы создать у всех участников нужный эмоциональный настрой.

— И так, джентльмены и к ним приравненные! Какой у нас был план? Молчите? — мы, наверно, и ответили бы что-то, но Эльза очень быстро говорила. — Правильно молчите. План у нас был простой: выиграть гонку самоубийц, получить доступ к городской справочной системе и найти клинику, в которой Саймону в черепушку воткнут имплант, и мы угоним космический корабль, и все счастливы и довольны, так?

Мы согласно закивали. Ну, разумеется, кроме Чёрта, ему нечем.

— А теперь скажите мне, дебилы малолетние и к ним приравненные, где в плане было «сдохнуть в процессе»? Ну?

Мы молчали.

— Такой пункт в плане отсутствовал, — ответил Чёрт.