А вот как звучит оценка успехов и ученых, и разведки в «атомном проекте», выделенная крупным курсивом в модном журнале 90-х годов: «Информация разведки ускорила работы, а это дало выигрыш во времени. Выигрыш жизненно важный, потому что атомный шпионаж и „холодная война“ в 1950-е годы могли перерасти в войну горячую, атомную. Помощь разведчиков ни в коей мере не умаляет заслуги Игоря Васильевича Курчатова и его сподвижников. В невероятно сложных условиях они сумели в короткие сроки создать атомные щит и меч».

И сегодня снова и снова хочется отмечать тот факт, что за этой помощью разведчиков труднейшая работа Барковского в воюющей Англии и за океаном, Квасникова, Семенова, Яцкова, Овакимяна, Соколова и супругов-интернационали-стов Коэнов в США, а Феклисова в Штатах и Англии… За всем этим — огромная работа «на разведывательном поле» НТР, организованная усилиями Леонида Квасникова. Работа судьбоносной направленности, для оснащения Отечества ядерным оружием. А риск? Конечно, был и немалый. Так, по следам Яцкова шло ФБР, но ему удалось вовремя «эвакуироваться» за пределы Штатов.

И еще — подвиг супругов Коэнов продолжился по другую сторону океана, в Лондоне. Там в послевоенные годы, под руководством разведчика Бэна (Лонсдейла; Молодого) они добывали информацию по ядерной энергетике для атомных подводных лодок, а значит, для появления над Отечеством ракетно-ядерного щита морского базирования.

Источники советской разведки… На них опирался весь построенный Квасниковым «механизм» поступления ценнейшей информации по пяти операциям работы НТР, связанных с атомом, авиакосмической проблематикой, кибернетикой-электроникой, мощными ВВ, химбакзащитой и многими другими, столь нужными обороне и хозяйству страны и столь «запрещенными» к появлению на нашей территории.

Об источниках «гвардейцев Квасникова» стоит сказать несколько шире. Все «советское» время они сотрудничали за идею — антифашистскую, коммунистическую и социалистическую. И чем выше ставит человеческие ценности потенциальный источник информации, так называемый «сознательный интеллектуал», готовый за них бороться, тем чаще он обращает свои взоры на Советский Союз, а теперь — на Россию, антипод Америки. Именно такие чувства были у источников нашей НТР в Англии и США, а позднее — еще и в ФРГ, Италии, Франции, у людей «малых европейских стран». Правда, когда после победы над фашизмом началась «экономическая война» против соцслагеря, то в движение был приведен «механизм выгоды» (материальная основа сотрудничества) с нашей научно-технической разведкой. А различные формы и приемы этого «механизма» разрабатывались и материализовывались идеологом и стратегом Квасниковым и его «гвардейцами».

Причем это не всегда были кадровые сотрудники линии НТР, но и разведчики других линий, в поле зрения которых, в силу обстоятельств либо задания, появлялись источники для нужд НТР.

Справка. Ветеранский корпус разведки после событий 1991 года создал уникальную организацию — Ассоциацию ветеранов внешней разведки, и там на «цеховой», страноведческой и основе увлечений появились десятки клубов. Так вот, во всех этих клубах находили место бывшие сотрудники линии НТР. О таких сотрудниках тепло отзывались их коллеги из других линий. Это было связано с тем фактом, что линия «X» (НТР) «не отбирала» источников информации у тех, кто нашел, подготовил и начал работать, а разведчики линии «X» сами помогали им работать на этой ниве.

А к основе сотрудничества с советской разведкой в виде «механизма выгоды» в делах с разведкой был подключен источник — деловой человек, которому основы «промышленного шпионажа» были понятны. Это к тому, что «деловые люди» доступны разведчикам любой линии разведки, ибо, не имея лично нужной информации, они имеют способности найти источника.

Как тут не вспомнить о том факте, что последователи «дела Квасникова» и де-юре и де-факто подтвердили вывод западных специалистов: «Нет такой технической задачи, которую не в состоянии выполнить научно-техническая разведка Страны Советов!» Почему — де-юре? Оно условно закрепляло мнение западных экспертов право на работу советской НТР. Ибо это были особые условия: «Белый дом, Капитолий и Пентагон считали, что война с Советским Союзом на пороге… Враг — Советский Союз, советская цель — наша миссия»?!

Но именно Ален Даллес, ярый враг Союза и опытный разведчик, глава ЦРУ, вынужден был отдать должное советской разведке (1965): «… за сорок пять лет своего существования этот охватывающий весь мир тайный аппарат накопил огромные знания и опыт. Методы его работы досконально проверены с точки зрения их пригодности для достижения целей СССР в разных регионах мира…»

Для последователей Леонида Романовича, его недавних заместителей и коллег все же наступил «звездный час». Заложенные ими многочисленные оперативные «находки» отечественной научно-техникой разведки в последующие 70-80-е годы отлично проявили себя. Но пришла беда: этой столь судьбоносной для Отечества миссии «подрезали крылья» на пике ее успехов в конце 80-х и в трагические 90-е годы…

В середине 90-х годов в книгу-воспоминания разведчика Леонида Владимировича Шебаршина («Рука Москвы. Записки начальника советской разведки») были включены «Конспективные замечания», сделанные И.В. Сталиным в конце 1952 года в ходе реформирования военной разведки (в то время она входила в состав МГБ СССР). Наиболее вероятно, что Леонид Квасников мог быть знаком с этими «Замечаниями» крупнейшего политического деятеля. Главная их суть: «…не строить работу таким образом, чтобы направить атаку в лоб», «полностью исключить трафарет из разведки», «использовать мировую обстановку», «нельзя быть наивными в разведке»…

Разве не эти принципиальные позиции (а их было более десяти!) воплощали в жизнь разведчик-ученый и его предшественники и последователи с 30-х годов до середины 80-х? Всей своей оперативной жизнью и он, и его «гвардейцы» подтверждали определенное вождем положение, столь важное для страны: «Разведка — святое, идеальное для нас дело!»

Говоря об этической стороне этого документа, эти «Замечания» по классической мере явно не официальный документ, а больше походит на экспромт-эссе. Но именно в этом его ценностная суть — в искренности, ибо схвачено главное: надежность всех, участвующих в работе; надежность в информации, добываемой ими; надежность в доверии органов власти к ним.

Именно это смог в полной мере материализовать идеолог НТР Леонид Романович Квасников. Именно в этом состоит его патриотический и профессиональный подвиг. Подвиг высокого государственного звучания!

Не случайно в середине 90-х годов возникла серьезная дискуссия со стороны «младофизиков» и «псевдодемократов» о роли разведки в создании ядерного оружия в стране. Возник вопрос о степени и этике оценок: чьих заслуг — ученых или разведчиков — больше в создании первой атомной бомбы в Союзе.

Отдавая должное подвигу советских ученых-атомщиков, свою позицию высказал историограф Владимир Барковский, которому инженерная закваска судьбоносно пригодилась в работе по «русскому атому»: «Предпочтение отдавалось инженерам. Открытия, сделанные в тридцатые годы физиками разных стран, подсказывали, что мир вступает на качественно новую ступень научно-технического прогресса. А каждый такой шаг, как свидетельствовала суровая практика человечества, сопровождался созданием новых вооружений».