Он имел право высказаться. Это право он приобрел за десятилетия совместной работы в коллективах на двух континентах, в штаб-квартире разведки, а главное, его учителями и коллегами были «гвардейцы Квасникова». Не могла научно-техническая разведка достичь таких высот в своей эффективности, если бы «триада человеческого фактора» не была принята во внимание. А это — система отношений в коллективе разведчиков (1), с их источниками информации (2) и, конечно, с собственным внутренним сознанием (3). Итак, «коллектив» — «источники» — «сознание».

(Прим. авт. Вот как трактует понятие «этика» Словарь русского языка АН СССР, 1984 год: «Норма поведения, мораль человека какого-нибудь класса, общественной или профессиональной группы».)

Это право Барковский «подсмотрел» в своих коллективах «ликуя и скорбя»! Три атомных разведчика — Леонид Квасников, Анатолий Антонович Яцков и Владимир Барковский — неоднократно оказывались свидетелями несправедливостей в отношении их талантливых коллег. «Система» десятилетиями не прощала грехи, будь они настоящими либо мнимыми, не утруждая себя памятью о былых заслугах.

После войны оказался отстранен от дел разведки Павел Михайлович Фитин, возглавлявший разведку с довоенного времени и всю войну, без пенсии. В 1953 году уволен заместитель начальника разведки Гайк Овакимян и начальник отделения НТР Семен Семенов. Причина? Речь, вернее всего, шла о «пятом пункте» анкеты, национальности. И еще по всем этическим нормам оказался сознательно «забытым» ценнейший источник информации в «атомных делах» — Клаус Фукс.

Справка. Драматически сложилась судьба «Твена» — подполковника Семена Марковича Семенова. После США (имел орден) он был послан в Париж, где не сработался с резидентом. Во Франции он получил еще один орден, но, как вспоминали, был донос одного сотрудника торгпредства («чистого», но бдительного) о якобы «неположенных разговорах» и поведении Семенова. Пасквиль попал на благодатную почву: шел 1952 год с его «делом врачей». И это — штрих в вопросе об этике…

Почему такое внимание автора к этим двум личностям — разведчику Семенову и носителю информации Фуксу? Они по своему местоположению в системе НТР уникальны и ценны своим участием во взломе «стены секретности» в американском атомном проекте «Манхэттен», а значит, по участию в появлении не только атомной бомбы, но и эпохи атома в целом. Естественно, встает вопрос о причастности этих двух талантливых личностей к «гвардии Квасникова». А к ним правомерно причислять всех, кто «зримо или незримо» работал «на поле НТР» в рядах близкого окружения идеолога НТР или в резидентурах, в штаб-квартире разведки либо в числе ценных носителей информации… Но и Семенов, и Фукс были лично известны Квасникову!

(Был еще, как ни странно, и личный интерес автора к его будущему коллеге по разведке — Семену Марковичу Семенову. В шестнадцать лет, в 1950 году, автор был прикован к больничной койке тяжелым недугом — туберкулезом тазобедренного сустава. Готовилась операция, после которой — очень серьезная хромота и инвалидность. Сто двадцать уколов пенициллина спасли ногу и подарили автору интереснейшую жизнь в сорте и аэроклубе, флотского инженера морской артиллерии, военного контрразведчика и разведчика «на поле НТР», преподавателя в «кузнице кадров разведки», на ниве историка спецслужб и писателя… Правда, об этой незримой помощи автор узнал только многие десятилетия спустя. А затем, вместе со своими коллегами, выводил «Замечательного Твена» из забвения…) Насколько объективен был автор в отношении судьбы Семенова, расскажут следующие страницы.

Слово о Семене Семенове. Во-первых — все же, был ли Семенов «гвардейцем Квасникова»? Был, хотя и начал работать по линии НТР еще до прихода в нее Леонида Романовича.

В обширном издании, книге энциклопедического характера «Разведка Великой Отечественной» (2010), разведчик Семенов упоминается неоднократно.

СЕМЕНОВ награжден орденами за работу в США и Франции. Две статьи о его работе: «Разведчик-студент в Америке» и «США: цена — тысяча жизней солдат». В США он успешно закончил Массачусетский технический институт. Затем остался в стране для работы в «Амторге» — американо-советской фирме.

Разведчик ИНО ОГПУ Семенов за годы учебы в вузе оброс связями из среды научной и технической интеллигенции Америки. Он изучил десятки из них в оперативном плане и около двадцати привлек к работе на Советский Союз. В основе сотрудничества лежали симпатии этих американцев к Советской России как государству нового типа, прокоммунистические воззрения и антифашистские настроения.

И вот 1942 год. Будучи в Москве, Василий Михайлович Зарубин, новый руководитель «легальной» резидентуры в Нью-Йорке, был много наслышан об инициативном одессите Семене Семенове, работавшим в Америке с 30-х годов.

Семенов имел обширные связи среди лиц еврейской диаспоры, занимавшихся научными и техническими изысканиями. Характеризуя Семенова, предыдущий резидент подчеркивал, что на этого разведчика можно положиться при решении самых сложных разведзадач. Поэтому начальник внешней разведки Павел Михайлович Фитин поручил Зарубину поставить новое задание именно перед Семеновым.

Нужно было добыть информацию и образец по технологии производства чудодейственного препарата — пенициллина, столь нужного советским госпиталям и больницам для спасения жизней сотням тысячам раненых на войне. Советская сторона столкнулась с таким фактом: американские союзники были щедры лишь на готовые лекарства, отпуская их ограниченные партии России в кредит. Секреты производства препарата раскрывать для русских они не собирались ни даром, ни за деньги. Но передаваемые партии лекарства были каплей в море для нашего фронта в две тысячи километров. Нужен был штамм очищенного американского пенициллина. Было начало 1942 года, и быстрая наладка производства этого лекарства-антибиотика в Союзе являлась вопросом жизни и смерти тысяч советских солдат, погибавших от заражения крови. Семенов нашел подход к источнику информации — научному работнику фирмы-изготовителя пенициллина. Этого сотрудника Семенов привлек к сотрудничеству и получил от него несколько образцов штамма; бесценный груз ушел в Москву.

Это лишь один эпизод в работе разведчика «Твена»-Семенова, который имел в годы войны своим прикрытием «Амторг» и должность представителя «Совэкспортфильма» (в «Амторге», кстати, под прикрытием «Международной книги» работал с января 1942 по декабрь 1945 года Леонид Квасников, будучи непосредственным начальником «Твена» по линии НТР).

Характерна судьба этого талантливого разведчика в Америке. США тридцатых годов были на пике крупных изысканий, и высокоэрудированный в нескольких областях науки и техники Семенов развернулся на разведывательном поприще во всю мощь своих возможностей. Он просил руководство резидентуры лишь об одном — не регламентировать его рабочий день.

«Твен» вышел на проблему создания и эксплуатации большой плутониевой установки по производству сырья для создания атомной бомбы, и через некоторое время в Москву ушел подробный доклад, материалы и чертежи по проблеме разработки атомного оружия (фирма «Дюпон» и университет). Работая с источниками атомной информации, троих из них он привлек к сотрудничеству с советской разведкой («Элвис», «Аден», Анта»).