свою силу и попытался снова пробежать, но сильно качнулся и налетел на Джини, увлекая ту за собой на пол. Они оба растянулись на прохладном металле, хихикая, как идиоты на орбитальной психиатрической станции.

— Джини, — улыбаясь, выдохнул Мэл, глядя на подсвеченный потолок и ощущая боком теплоту тела ученой, лежащей на спине рядом, — кажется, ты выиграла, ибо я уже не представляю, как смогу вообще идти. Ненавижу проигрывать, поэтому расскажу всем, что раздела меня лично ты. И раз уж мы переходим к такой интимной части наших отношений, — почему-то проигрыш в этом глупом споре вовсе не злил его, а даже веселил, — я должен тебе показать кое-что. — Малкольм странно рассмеялся, садясь на пол и смотря на Вирджинию сверху вниз. — Ты любишь животных, так что тебе точно понравится.

Не раздумывая больше, он стянул с себя футболку с толстовкой и показал Джини свою спину.

— Это называется: «когда проспорил по-крупному».

Джини просто приоткрыла рот от удивления. Такого быстрого частичного стриптиза от капитана она не ожидала. Первую минуту ее чрезвычайно увлекли перекатывающиеся на спине мышцы. Джини завороженно следила за тем, как двигались лопатки, когда Мэл отбрасывал одежду, и после — когда просто дышал.

Наконец, отвесив себе мысленную затрещину, она постаралась сконцентрироваться. Алкоголь еще при падении, казалось, окончательно завладел ее разумом. Создавалось ощущение, что кто-то нажал на кнопку, отключив весь здравый смысл.

Лежать на полу было так приятно, что Джини даже на миг зажмурилась и чуть не застонала в голос. Но в следующую минуту она собрала всю свою волю в кулак и чудом присела, разглядывая спину капитана. Уголки губ поползли вверх, когда она все же смогла отвлечься от кожи и сфокусировать взгляд на одной детали. Чуть выше лопатки находилась татуировка. Там был изображен маленький котенок, сидевший на задних лапах, и у него был прелестный маленький бантик на шее. Котенок приподнял лапу, словно готовясь начать вылизываться, да так и замер, отпечатавшись на коже капитана. Джини не удержалась и с улыбкой провела пальцем по длинным усам котенка. Картинка была такой милой. И несмотря на то, что вся она была выполнена линиями и в черных тонах, с таким же успехом она могла быть и розовой. Котенок был прелестным, но его немного ошалелый взгляд доказывал, что он и сам не знал, как мог пребывать на спине Малкольма — закаленного в боях воина. Джини опустила взгляд, заметив довольно длинный рубец под другой лопаткой, а потом и еще несколько шрамов, но более мелких.

— Мэл, — выдохнула она, рукой коснувшись рубца, — Боги, как же это все портит твое тело, — она прыснула от смеха, решив, что ни за что на свете не скажет, что ей очень приятно водить ладонями по его плечам. С него станется. У капитана и так завышенное самомнение. Подождите-ка… водить ладонями…?

«Черт», — выругалась Джини, поняв, что уже некоторое время с поразительной самоотдачей наглаживает кожу Мэла.

— Ну, — она медленно отняла от него руки, стараясь заставить мозг хоть немного работать и придумать правдоподобную отговорку. Кэмпбелл просто не мог не заметить ее оплошности. Он как-то странно замер и молчал. Плохой ли это признак? — Я руки об твой пол испачкала, — ляпнула она первое, что пришло в голову. — А котенок — просто прелесть. Он явно благодарен мне, что завтра посмотрит мир, — голова вдруг потяжелела, и Джини прислонилась к плечу молчащего капитана щекой. Ах, что она творила? — Давай назовем его Марсик.

— Называй, как хочешь, — медленно растягивая звуки, произнес Малкольм. Веки были тяжелыми, он мигом почувствовал всю свою усталость от прошедшего дня, а неожиданные и такие приятные манипуляции Джини заставили его замереть и закрыть глаза в блаженстве. — Марсик, так Марсик.

Капитан широко зевнул и сонно причмокнул губами. Еще немного и он попросту уснет от теплоты и спокойствия, которые излучала ученая.

— Спасибо за компанию, Джини, — произнес он тихо и хрипло, медленно вставая, стараясь не шататься сильно.

Она, чуть отклонившись, смотрела на него и так же устало зевала. Слишком много впечатлений за сегодняшний день. Потрясений, страха и грусти. А сколько может ждать их впереди…

Мэл сам себя одернул от плохих мыслей.

Он склонился и поднял Джини на руки.

— Мэл… — слабый и ленивый протест, вкупе с упирающейся в его грудь ладошкой, только заставляли его улыбаться.

На узкой кровати было неудобно спать вдвоем, но капитана это не волновало. Он сгреб Джини в охапку, прижимая ее спину к своей груди.

— Слишком поздно, — уже почти во сне пробормотал Мэл куда-то ей в макушку, — ты пьяна и устала. Не переживай, просто слушай звук двигателей, и как этот прекрасный космос молчит за бортом.

Глава 19

Сон растворялся медленно, а веки казались навеки слипшимися. Она попыталась приподнять их, но попытка не увенчалась успехом. Так ли это было необходимо? Джини сглотнула, и в этот момент поняла, что во рту так сухо, словно на Марсе. Память начала постепенно возвращаться. Сбор всех членов экипажа в столовой, полет до судна, пославшего сигнал бедствия, нападение…

Глаза резко распахнулись, словно и не было никакого затруднения пару секунд назад. Помещение сперва показалось ей незнакомым, и Джини запаниковала, представив самое худшее. Ее похитили?

Она попыталась пошевелиться, но поняла, что ее, очевидно, связали. Рука была будто зажата в тисках. Джини дернулась, после чего едва не упала с кровати. Виски прострелило болью от резкого движения, и в этот момент Вирджиния вспомнила, что произошло в остаток вечера.

Она медленно повернула голову, скосив глаза, чтобы бросить взгляд через плечо.

— Ох, — прошептала Джини и на миг прикрыла глаза, чтобы досчитать до десяти. Неужели все это было на самом деле? Она и Мэл…

«Вселенная, как же стыдно!» — мысленно простонала она.

Как она могла додуматься сыграть на спор с капитаном их корабля, выставив на кон завтрак в нижнем белье? Мэл точно ее убьет, как проснется. И уж наверняка не станет на трезвую голову выполнять условия пари. Это было бы чересчур.

Чересчур для Джини.

Ведь если он все же на это решится… к щекам прилил румянец, когда она вспомнила слова капитана о том, что он всем скажет, будто именно Джини его раздевала.

Ну, чисто теоретически так и было, но…

«Черт возьми».

То, что показалось ей спросонья веревками, оказалось предплечьем Мэла. Он закинул на нее руку, расположив поперек туловища, тем самым прижав ее собственную плотно к телу. Похоже, она даже затекла, ведь этот громила нарушил ей кровоток.

Однако если отбросить эти мелочи, ей