Через семнадцать месяцев после той встречи мафиозных заправил Синдона, при поддержке финансов мафии, купил свой первый банк. К тому моменту Синдона уже усвоил одно из важнейших правил вора: лучший способ ограбить банк — это купить банк.

В Лихтенштейне Синдона создал холдинговую компанию «Фаско АГ». Вскоре «Фаско» приобрела миланский «Банка привата финанциариа» (БПФ). Основанный в 1930 году одним из фашистских идеологов, банк представлял собой небольшое, сугубо частное и закрытое финансовое учреждение, служившее каналом для незаконного перемещения капиталов из Италии в интересах узкого круга лиц. Несомненно, столь славное наследие не могло не затронуть неких струн в душе Синдоны. Хотя он и счел ниже своего достоинства сражаться за Муссолини, по сути своей Синдона был настоящим фашистом, и при покупке именно этого банка его убеждения сыграли определенную роль.

В 1959 году, вскоре после приобретения БПФ, Синдона снова нашел крайне выгодный вариант для вложения капиталов. Архиепископ Милана кардинал Монтини начал собирать средства для постройки дома для престарелых. В кампанию включился Синдона, внеся в фонд всю сумму — 2,4 миллиона долларов. Когда кардинал Джованни Батиста Монтини открывал «Каза делла Мадоннина», то рядом с ним стоял Синдона. Кардинал и финансист крепко сдружились, и Монтини все больше и больше полагался на советы Синдоны в вопросах, которые далеко выходили за рамки финансовой и инвестиционной деятельности епархии.

Возможно, кардинал Монтини был не в курсе того, откуда взялись эти 2,4 миллиона долларов, а получил эти деньги Синдона в основном из двух источников: от мафии и ЦРУ. Бывший агент ЦРУ Виктор Маркетти позднее откровенно заявил:

В 1950-х и 1960-х годах ЦРУ оказывало экономическую поддержку многим инициативам, с которыми выступала католическая церковь, начиная с устройства сиротских приютов и строительства миссий. Миллионы долларов ежегодно передавались большому числу епископов и монсеньеров. Среди них был и кардинал Монтини. Весьма вероятно, что Монтини не знал о том, откуда приходят деньги. Возможно, он считал, что они поступают от друзей.

Эти «друзья», полные решимости не позволить Италии на всеобщем голосовании привести к власти коммунистическое правительство, не только вливали в страну многие миллионы долларов, но вдобавок с одобрением и поощрением взирали на людей, подобных Микеле Синдоне. Может быть, он и преступник и махинации его приобретают все больший размах, ну и что? Главное — он преступник из числа правых.

Акула чувствовал себя в родной стихии. Миланцы, которые ни в грош не ставят даже римлян, не говоря уж о сицилийцах, на первых порах не обращали внимания на этого вежливого южанина с тихим голосом. Но очень скоро в финансовых кругах города, бывшего финансовой столицей Италии, признали, что как консультант в налоговой сфере Синдона обладает блестящими профессиональными способностями. Когда он начал скупать компании то там, то здесь, его успехи списали на везение новичка. К тому времени как он заделался владельцем банка и доверенным лицом человека, которого многие прочили в следующие папы, останавливать его уже было поздно. Сопротивляться его напору было невозможно. Через свою холдинговую компанию «Фаско» Синдона опять купил банк — «Банка ди Мессина». Этот ход особенно порадовал мафиозные кланы Гамбино и Инцерилло, так как они получили беспрепятственный выход на банк на Сицилии, на родине Синдоны.

А сам Синдона налаживал тесные связи с Массимо Спада, одним из доверенных лиц Ватикана, занимавшим пост исполнительного секретаря Ватиканского банка и члена совета директоров, представляющего Ватикан, в двадцати четырех компаниях, в том числе и в «Банка каттолика дель Венето». Сблизился Синдона и с Луиджи Меннини, еще одним руководителем Ватиканского банка, а также и с личным секретарем кардинала Монтини, отцом Макки. «Банка привата» начал процветать. В марте 1965 года Синдона продал 22 процента его акций лондонскому «Хэмброз бэнк», который, основываясь на многолетних и тесных связях с ватиканскими финансистами, отозвался об управлении Синдоной денежными поступлениями в БГТФ как о «блестящем». Столь же высоко оценили организационные способности Синдоны и семейства Гамбино и Инцерилло. О талантах Синдоны такого же мнения придерживались в «Континентал Иллинойс бэнк», также приобретшего у него 22 процента акций его банка. К этому времени американский банк стал главным проводником всех инвестиций Ватикана в США. Сеть, которую Синдона сплетал вокруг себя и различных ватиканских учреждений и представителей, теперь становилась все сложнее и разнообразнее. Он свел близкую дружбу с монсеньором Серджо Гуэрри, который возглавил монолитное детище Ногары — Специальное управление.

В 1964 году Синдона купил еще один банк, на сей раз в Швейцарии, — женевский «Банк де финансеман» («Фина-банк»). В значительной степени он принадлежал Ватикану и, как и первый приобретенный Синдоной банк, главным образом предназначался для нелегального вывода денег из Италии. После приобретения Синдоной контрольного пакета акций у Ватикана по-прежнему оставалось в собственности 29 процентов акций. Совладельцами «Финабанка» также являлись лондонский «Хэмброз» и чикагский «Континентал Иллинойс».

То, что три таких уважаемых финансовых учреждения, как корпорация «Ватикан», «Хэмброз» и «Континентал Иллинойс» завязали настолько тесные деловые связи с миланским финансистом, должно, несомненно, свидетельствовать о том, что своим банком Синдона управлял самым лучшим образом. Или все же нет?

Благодаря Карло Бордони вскрылась действительная и не столь радужная картина. Впервые Бордони встретился с Синдоной во второй половине ноября 1964 года в «Студиа Синдона» на виа Турати, 29, в Милане. Прежде Бордони работал управляющим миланским отделением «Фест нэшнл сити бэнк оф Нью-Йорк», а незадолго до знакомства с Синдоной был уволен за превышение лимитов при посредничестве в операциях с иностранной валютой. На подобные поступки Синдона наверняка смотрел бы сквозь пальцы. И он предложил Бордони руководство всеми операциями БПФ в иностранной валюте. В свете того факта, что все депозиты банка составляли меньше 15 миллиардов лир (примерно 15 миллионов долларов), Бордони отверг его предложение. По сравнению с миллиардным оборотом в «Сити бэнк» такая сумма показалась ему незначительной, и он решил не размениваться на мелочи. Более того, на тот момент БПФ даже не имел статуса банка-агента, а значит, и не был уполномочен проводить операции с иностранной валютой. Вдобавок банк не был известен в международных финансовых кругах и, по мнению Бордони, «не имел ни малейших шансов войти в престижный клуб международных банков».

У Бордони нашлась идея получше. Почему бы не учредить международную брокерскую компанию? При упорной работе, да с обширными и первоклассными связями Бордони такая фирма способна обеспечить высокие комиссионные. И она, опять говоря словами Бордони, «придаст больший блеск пусть пока скромной “группе Синдоны” и вскоре почти наверняка гарантирует постоянные кредиты в иностранной валюте и для “Финабанк”, и для БПФ».

Как позднее вспоминал Бордони в показаниях, данных под присягой миланским судьям в качестве свидетеля обвинения против своего бывшего босса, предложение явно привело Синдону в восторг, и он без колебаний лично одобрил этот проект. Легко понять воодушевление Синдоны. Компания, не без умысла названная «Манирекс», начала свою деятельность 5 февраля 1965 года. На первых порах она действовала в рамках добропорядочности и приносила существенную прибыль. К 1967 году ее годовой оборот составлял 40 миллионов долларов, а чистая прибыль превышала 2 миллиона долларов, которая в ловких руках Синдоны надлежащим образом испарялась раньше, чем успевали моргнуть налоговые чиновники. Но честных доходов Синдоне было мало, хотелось большего, и он распорядился Бордони направлять максимально возможные суммы иностранной валюты в оба его банка. Бордони указал, что есть несколько серьезных препятствий, делающих задачу невыполнимой. Акула рассердился и наорал на Бордони, напомнив тому о своей «силе убеждения» и «огромной власти». Бордони тоже в долгу не остался, заявив, что именно в этом-то и состоят препятствия, о которых он говорил. Чтобы у Синдоны не оставалось сомнений, он развил свою мысль: «Ваша “сила убеждения” — это мафия, а ваша “власть” — это масоны. Я не собираюсь рисковать своим добрым именем и будущим “Манирекса” только потому, что меня об этом просит мафия».