– Любые вопросы!

Он вытащил из ящика стола несколько распечатанных снимков, щелчком ногтя отправил к Ингрид.

– Сгоревший вертолет… Вернее, то, что от него осталось. Его разнес взрыв настолько мощный, что обломки разнесло на сотни метров и забросило за деревья. Даже от погибших там осталось так мало, что только по анализу ДНК что-то узнаем… может быть.

– Молодец Грегор, – сказал я. – Он бил по нему из тяжелой снайперской, а та пробивает броню даже за два километра!.. До вертолета, как мне кажется, было не больше километра…

– Восемьсот метров, – подтвердил он. – А еще дрон… гм… потерял управление очень удачно, ударив в спины второй штурмовой группы.

Ингрид сказала со сдержанной гордостью:

– Да, сложилось. Но и мы не со стороны смотрели.

Он улыбнулся, сказал мне:

– Грант от неправительственного фонда «Поддержки инноваций» уже перечислен в вашу лабораторию.

– Ого, – сказал я, – у вас и в Швейцарии свои люди?

Он кивнул, не сгоняя с лица улыбку, что стала несколько иной.

– Как вы догадываетесь, не только в Швейцарии.

Я поднялся, сказал бодро:

– Прекрасно! Побегу смотреть, сколько мышек смогу купить на миллион.

Его лицо осталось таким же, даже улыбку оставил, но явно не понравилось, у них тут полувоенная дисциплина. Ингрид бросила в мою сторону сердитый взгляд, а Мещерский проговорил сдержанным голосом:

– Да, конечно… Простите… Что-что?

Он замер, прислушиваясь к неслышимому для нас голосу. Мне даже почудилось, побледнел чуть, если такое вообще возможно для человека такой профессии и в таком звании.

Мы с Ингрид тоже затихли. Я поспешно подключился к каналам связи и, похоже, тоже то ли побледнел, то ли просто помрачнел, судя по тому, с каким подозрением посмотрела Ингрид.

Мещерский сказал резко:

– Поднять группу по тревоге!.. Подготовить к вылету!..

Ингрид дождалась, когда он наконец обратит взгляд в нашу сторону, спросила поспешно:

– Аркадий Валентинович, что-то со Стельмахом?

Он покачал головой.

– Нет. Но, возможно, даже хуже…

– Аркадий Валентинович?

Он со злостью ударил кулаком по столу.

– Вот что значит вовремя не вычислить крота в наших рядах! Только что похищена Абигель Степановна Сенченко. Объясняю, чтобы все сразу стало понятно: это внучка Стельмаха!.. Его любимая и единственная внучка.

Ингрид охнула.

– Ничего себе… Если он психанет, мало не покажется!

Мещерский сказал резко в невидимый для нас микрофон:

– Да, второй отдел подключить тоже!.. Бросить все силы на выявление. Докладывать мне лично! Кто, что, какие требования, если ли какие-то нити…

Двери распахнулись, в кабинет быстро вошли мужчины в настолько безукоризненных костюмах, что трудно заподозрить в таких аристократах офицеров разведки, хотя, если подумать, только такими и должны быть сотрудники высшего эшелона секретной службы.

Мещерский кивнул им на стулья у стола, все сели быстро и бесшумно, сведя к минимуму ерзанье задницами по сиденьям, поглядыванию по сторонам, все неотрывно смотрят только на Мещерского.

– Боевики захватили очень ценного для нас человека, – сказал Мещерский. – К сожалению, это далековато от нас. Район далеко в южной части России….

Я слушал тоже, одновременно просматривая карты и дополнительную информацию по тому району.

Патриотично настроенные россияне на зиму стараются перебираться на «свой» юг, что значит Крым и Краснодарский край, все-таки Сочи теперь не хуже курортов Франции или Испании, а уж про Египет, Турцию и Грецию и говорить стыдно. Туда едет на отдых только офисный планктон, а у серьезных и обеспеченных есть дома как на своем юге, так и купленные в теплых странах Европы в те времена, когда Крым был не наш, и даже Южная Осетия и Абхазия еще считались грузинскими.

Правда, в последнее время участились слухи, что туда проникают возвращающиеся в родные края боевики халифата, но массмедиа об этом говорят глухо, а местная полиция вроде бы на высоте и отлавливает их даже по внешнему виду, так как сторонники халифата упрямо сохраняют бороды, сбривая усы.

Один из офицеров раскрыл планшет и сказал:

– Аркадий Валентинович?

– Да, майор Поддубецкий, – ответил Мещерский.

– У Абигель Сенченко, – сказал майор, – приличная пятикомнатная квартира в центральной части Москвы, домик в Англии и еще один в Испании. В Англии вилла с бассейном десять на двадцать, а в Испании на берегу моря.

– Девочка не бедствовала, – сказал кто-то с сарказмом.

– Да, как-то перебивалась, – ответил Поддубецкий. – Хотя и жалованье у нее там неплохое, пятьдесят тысяч долларов в месяц, жить можно.

– Так она еще и работает?

– Да, – ответил он, – и довольно успешно. Коммерческим директором в строительной мегакорпорации. Но взяли ее здесь, в нашей стране.

Кто-то из сотрудников проворчал:

– Пока еще в нашей… Но если будем вот так пропускать ребят халифата на земли России, и ее отберут.

Мещерский сказал строго:

– У них здесь дома, российские паспорта. А доказать, что воевали за халифат, а не подрабатывали на чужбине, собирая бананы, не так-то просто. Но работу ведем, просто поддержка местного населения оставляет желать лучшего.

Поддубецкий спросил деловито:

– Требования какие-то выставлены? Выкуп?

Мещерский покачал головой.

– Никаких.

– Как это… так не бывает.

Поддубецкий поморщился.

– Вы же знаете, еще как бывает. Сперва спрячутся, а потом выдвигают условия. Особенно если украл не один, или группа с одним жестоким лидером, а группа сообщников. Они сперва еще договариваются о разделе выкупа.

– Значит, варианты могут быть разные?

– Могут, – согласился Поддубецкий, – но то, что это внучка Стельмаха, говорит о многом. Похоже, это был запасной план. Они ждали, что нападение на его коттедж окажется удачным, но на всякий случай подстраховались. И как только пришло сообщение о неудаче, тут же пошла команда взять его внучку.

Мещерский сказал невеселым голосом:

– Кто это мог быть… Ладно, начнем проверки.

Поддубецкий сказал быстро:

– Надо немедленно отправлять группу.

– Не дожидаясь их требований?

– Требования будут, – заверил Поддубецкий. – Но надежнее для нас, если группа спецназа будет уже в пути.

Мещерский кивнул.