— Зря мы, по-моему, сюда пошли, — в очередной раз останавливаясь и освещая фонариком круто сбегающий от тропинки вниз, поросший лесом склон, вздохнула Инна.

— С чего-то же надо было начинать, — откликнулся Валерий. — Я выбрал наиболее вероятное направление.

— Но ведь здесь уже искали, — возразила Инна.

— Так и в других местах тоже уже ищут, — сказал он. — Поэтому пойдем-ка лучше дальше. Глубоких рек в этом районе нет, значит, утонуть девчонка не могла. И если только не улетела по воздуху и не сбежала в город, поймав попутку, то где-то непременно должна будет найтись.

И они продолжили медленный, с остановками, подъем. Шагов десять вперед — и луч фонарика направлялся вниз, описывая по склону дугу.

— Ты тут поосторожнее, скользко очень, — вдруг во время одной из таких остановок произнес Валерий над самым ухом у Инны, внезапно возникнув за ее спиной. Она даже вздрогнула от неожиданности.

— Еще раз так подкрадешься ко мне — получишь в лоб фонариком, — пригрозила девушка.

— Даже и не думал подкрадываться! — Зорин вдруг обвил ее за талию рукой.

— Это еще что такое?! — ледяным тоном спросила Инна.

— Не хочу потом еще и тебя разыскивать, если вдруг укатишься сейчас под уклон.

— Никуда я катиться не собираюсь, — возразила Инна. — Так что, будь любезен, руки убери!

— А ночь-то какая, Инесс! — сказал он, наоборот, обнимая ее еще крепче.

— Да ты что, белены объелся, что лезешь на рожон? — вспылила Инна, пытаясь вырваться. — Вот уж действительно Храбрый портняжка!

Сказала — и вдруг успокоилась. Как будто давший Валерке это прозвище Вадим встал сейчас рядом с ней, готовый защитить от любых посягательств. И, осененная внезапной мыслью, она направила луч фонарика прямо Зорину в глаза, заставив того невольно отпрянуть.

— Нет в тебе никакой романтики, Инесс! — произнес Валерий как будто даже с упреком. И снова потянулся к ней, стараясь сократить разделяющее их и без того небольшое расстояние.

— Валерка, не дури! — извернувшись, Инна уперлась рукой ему в плечо. И вдруг замерла: — Тише! Ну-ка, слушай!

— Что? — не сразу понял он.

— Слушай, говорю, чудовище! По-моему, детский голосок… Откуда-то снизу…

Оба замерли, прислушиваясь. Инна — все еще упираясь рукой ему в плечо, Зорин — все еще обвивая одной рукой ее талию. А потом Инна без труда стряхнула с себя руку забывшегося Валерия и кинулась вниз, к тому месту, откуда ей послышался тихий тоненький оклик. Часть пути пробежала, часть, не удержавшись на ногах, съехала по склону. Участковый не отставал, луч его фонарика метался по деревьям наравне с Инниным. Но именно ее фонарик первым высветил цель: перепачканное в грязи, бледное девичье личико, повернутое в их сторону.

— Анжела, ты жива?! — бросилась к ней Инна.

— Жива, — тихо ответила девочка, вдруг начиная плакать.

— Вот и чудесно!

Инна тоже едва не расплакалась от счастья. Это действительно было чудесно: сознавать, что ничего страшного, ничего непоправимого не произошло!

— Я же говорил, где надо искать! — воскликнул подоспевший Валерий. — Вот видишь! А ты мне не верила! Что случилось, Анжел?

— Я бежала по тропинке, потом поскользнулась и упала, — плача все сильнее, ответила девочка. — Скатилась вниз, ударилась о камень и сознание потеряла. Очнулась, когда уже темнело, и поняла, что встать не могу: ноге очень больно.

— Ну-ка, посвети! — скомандовала Валерию Инна. И, не удержавшись, добавила: — Свети же, гений сыска, сюда!

Он беспрекословно подчинился. И спросил, пока Инна осторожно осматривала голову и ногу девочки:

— А ты слышала, как тебя тут искали? Как звали тебя?

— Нет, никто меня здесь не искал, — ответила измученная и перемерзшая Анжела. — Вы первые, кого я заметила.

— Искали, — заверил Валерий. — Но ты, видимо, тогда еще без сознания была, поэтому ничего и не услышала. В результате вся толпа проскочила мимо. Я что-то в подобном роде и предполагал, поэтому захотел осмотреть холм повторно.

— Тогда тряхни своей гениальностью еще раз и скажи, что нам делать дальше, — попросила Инна. — Идти Анжела не сможет, у нее наверняка сотрясение мозга, а лодыжка, кажется, сломана. Но надо действовать поскорее, пока девочка окончательно не замерзла.

— Машину сюда я подогнать не смогу, — задумчиво заговорил Зорин. — Значит, есть два варианта: либо пытаться дозвониться до деревни и вызвать подмогу, либо вынести раненую самим. Но вряд ли нам справиться с задачей: машина далеко, а тропа такая, что хуже трудно придумать.

— Тогда иди ищи место, где связь появится! — Реально оценив свои силы, Инна присела возле Анжелы и, стянув с себя куртку, попыталась подсунуть ее под замерзшую девочку. — Мы тебя будем здесь ждать. Если случится пройти возле машины, захвати из нее мой чемоданчик.

— Инесс… — Сняв свою куртку, Валерий попытался набросить ее на Инну. И, когда та тоже отдала ее девочке, воскликнул: — Замерзнешь ведь, пока будешь здесь сидеть! Если заболеешь, Вадька потом с меня голову снимет!

— Не снимет, — заверила его Инна. — Поспеши!

— Ладно, ждите.

Тем же путем Валерий побежал назад, лишь раз оглянувшись уже на середине склона и крикнув:

— Я быстро!

Анжела всхлипывала, не в силах успокоиться.

— Ну все, хватит! — Инна погладила девочку по волосам, примостив ее голову себе на колени. — Сейчас Валерий приведет сюда людей, отправим тебя в больницу, и все будет хорошо, выйдешь оттуда здоровой.

И добавила уже про себя: «Только бы пневмонии не было!»

— Да, я знаю, — кивнула Анжела. — Теперь мне уже не страшно. А вот если бы вы меня не нашли, что бы было? Я тут умерла бы до утра!

— Ну, об этом уже поздно плакать, — ответила Инна. — Потом скажешь спасибо дяде Валере. Если бы не он, не его ментовское чутье, то вот тогда действительно могли бы вовремя и не найти…

Ночью Инне приснился страшный сон: Валерка Зорин обеими руками крепко держит ее за талию на краю размокшей и очень скользкой тропинки, а чья-то громадная и черная рука тянется из темноты к ее горлу, желая задушить. Вздрогнув всем телом, девушка проснулась и резко села в кровати.

— Иннулька, ты что? — наученный еще армейской жизнью мгновенно просыпаться Вадим обнял ее, укладывая снова. — Опять кошмар?

— Опять, — призналась Инна, прижимаясь к нему. Глубоко, с надрывом вздохнула: «Знал бы он, отчего мне являются эти кошмары! Эх, Вадька… Любимый, родной…»

Ларичев без устали пытался дозвониться до Инны весь вечер. Потом все-таки сумел связаться с Валеркой и дождался их приезда, несмотря на свою усталость и поздний час. Встретил Инну у дверей подъезда, мокрую, грязную, и окружил заботой, беспокоясь о том, чтобы не заболела. А она не дает ему спокойно поспать оставшиеся до сигнала будильника пару часов. Но он ни единым словом не упрекнет ее, наоборот, его сильные и добрые руки обовьют ее, защищая от угроз всего мира, оберегая ее покой…