Однако борьба за Смоленск на этом не закончилась. Советскими войсками был предпринят ряд попыток пробить «коридор» у Ярцева, завершившихся успехом 1 августа 1941 г. Одновременными ударами группы К. К. Рокоссовского и 20-й и 16-й армий изнутри «котла» кольцо окружения было прорвано. Успех деблокирующего [210] удара был обеспечен наступательными действиями 24-й армии против ельнинского выступа, воспретившими снятие с плацдарма основных сил XXXXVII моторизованного корпуса. Оглушительной и быстрой катастрофы, подобной окружению 3-й и 10-й армий к западу от Минска, в районе Смоленска не произошло. Значительная часть войск 16-й и 20-й армий благополучно отошла за Днепр по соловьевской и ратчинской переправам и сосредоточилась на рубеже Холм-Жирковский, Ярцево, Ельня. Приказ по группе армий «Центр» о завершении сражения за Смоленск был издан фон Боком только 5 августа 1941 г. К тому моменту уже практически полностью [211] была произведена смена подвижных соединений двух танковых групп на пехоту 9-й армии.

Резкие выпады, мешавшие достижению целей противника, были фирменным стилем оперативного фехтования Жукова. Он применял их не только на московском направлении. 14 июля 1941 г. директивой Ставки ГК № 00327 он предписывает командованию юго-западного направления:

«На левом фланге противника, действующего на киевском направлении, у вас имеется довольно сильная группа войск в составе 31 ск, 62, 135, 87 сд и свежих 28 и 171 сд.

При надлежащей организации и объединении этих сил в одних руках они могут, действуя во фланг и тыл противника, сыграть решающую роль в разгроме житомирско-киевской группировки противника.

Ваши соображения по использованию вышеуказанных частей немедленно донести в Ставку»{78}.

Соображения были доложены, одобрены и состоялся контрудар войск 5-й армии и прибывшего с Северного Кавказа стрелкового корпуса во фланг выскочившему на ближние подступы к Киеву III моторизованному корпусу немцев. В результате этого контрудара корпус на длительное время был связан оборонительными боями фронтом на север на линии Житомирского шоссе и не мог принять участие в повороте на юг всей 1-й танковой группы. Тем самым контрудар под Киевом продлил на целую неделю немецкую операцию по окружению 6-й и 12-й армий под Уманью. По механизму воздействия этот контрудар был сходным с сохранением «пуповины» у Ярцева – в условиях удержания III моторизованного корпуса под Киевом, а XIV моторизованного [212] корпуса на белоцерковском направлении, у XXXXVIII корпуса 1-й танковой группы просто не хватило сил на замыкание окружения за спиной отходящих к Умани армий. Этот выигрыш времени дал не только количественное, но и качественное изменение обстановки – к моменту, когда окружение под Уманью все же произошло, в бой были введены свежесформированные соединения Резервной армии генерала Н. Е. Чибисова. Соответственно, у командования юго-западного направления уже были силы для восстановления относительно устойчивого фронта. Неделей ранее их просто не было.

К концу июля и к началу августа вырвавшиеся вперед танковые группы догнала пехота, и решительные выпады середины и второй половины июля не остались безнаказанными. «Черный корпус» был прижат к Днепру и окружен в середине августа 1941 г., сам генерал Л. Г. Петровский погиб и до обнаружения его могилы в 1944 г. считался пропавшим без вести. Наиболее результативно наступавшая группа В. Я. Качалова также стала жертвой совместного удара танковых соединений группы Гудериана во взаимодействии с подошедшей с запада пехотой. XXIV моторизованный корпус во взаимодействии с IX и VIII армейскими корпусами окружил группу Качалова в начале августа 1941 г. к северу от Рославля. Командующий группой В. Я. Качалов погиб, хотя некоторое время считался перешедшим на сторону немцев.

Но, несмотря на постепенное окружение и уничтожение первоначального состава 16, 19, 20, 21 и 22-й армий, они выиграли главный ресурс – время. В июле 1941 г. Гитлером были приняты решения, принципиально изменившие первоначальный план операции «Барбаросса». [213]

За несколько дней до окончания боев в районе Смоленска Гитлером была подписана Директива № 34, в которой предписывалось:

«Группа армий «Центр» переходит к обороне, используя наиболее удобные для этого участки местности. В интересах проведения последующих наступательных операций против 21-й советской армии следует занять выгодные исходные позиции, для чего можно осуществить наступательные действия с ограниченными целями. 2-я и 3-я танковые группы должны быть, как только позволит обстановка, выведены из боя и ускоренно пополнены и восстановлены»{79}.

Также в Директиве № 34 ограничивались задачи левого крыла группы армий «Центр»:

«Намечавшееся ранее наступление 3-й танковой группы на Валдайской возвышенности не предпринимать до тех пор, пока не будет полностью восстановлена боеспособность и готовность к действиям танковых соединений. Вместо этого войска левого фланга группы армий «Центр» должны продвинуться в северо-восточном направлении на такую глубину, которая была бы достаточной для обеспечения правого фланга группы армий «Север»{80}.

Обратите внимание, что рефреном в обоих случаях звучат слова о восстановлении боеспособности соединений танковых групп, подвергшихся сильным ударам в ходе Смоленского сражения. Одним из важных последствий Смоленского сражения стали потери, понесенные наиболее эффективной и устрашающей частью немецкой военной машины. Активный участник боев у Ярцева, 7-я танковая дивизия, из 284 машин, имевшихся к началу сражения, потеряла 166 танков (из них 70 безвозвратно). [214] Участник первой фазы сражения за Ельню 10-я танковая дивизия на 11 июля насчитывала 147 боеготовых танков, а к 1 августа – 88 танков. Пострадавшая в меньшей степени 3-я танковая дивизия на 10 июля насчитывала 145 боеготовых танков, а на 30 июля 1941 г. – 86 боеготовых танков. Конечно, значительная часть вышедших из строя танков была восстановлена к началу наступления на Москву, но на какое-то время снижение числа боеготовых машин в танковых соединениях группы армий «Центр» стало важным фактором принятия решений Верховным командованием.

На стратегическом уровне Директива № 34 радикально меняла обстановку предписанием к переходу к обороне на московском направлении. Решение о переходе к обороне на московском направлении было принято не сразу. Первым этапом стала Директива № 33 от [215] 19 июля 1941 г., в которой был впервые обозначен поворот на юг:

«Полный разгром 5-й армии противника может быть быстрее всего осуществлен посредством наступления в тесном взаимодействии войск южного фланга группы армий «Центр» и северного фланга группы армий «Юг»{81}.

В Директиве № 33 на московском направлении вместо решительного прорыва вперед танковых групп предписывалось медленно продвигаться вперед пехотой:

«После уничтожения многочисленных окруженных частей противника и разрешения проблемы снабжения задача войск группы армий «Центр» будет заключаться в том, чтобы, осуществляя дальнейшее наступление на Москву силами пехотных соединений, подвижными соединениями, которые не будут участвовать в наступлении на юго-восток за линию Днепра, перерезать коммуникационную линию Москва – Ленинград и тем самым прикрыть правый фланг группы армий «Север», наступающей на Ленинград»{82}.