– Кстати, о руководстве. – Каспаро опять пристально поглядел на Коллигана. – Все руководство проекта сменить. Разрешить им работать только с машинами.

– Принято, я думаю? – спросил Говорков.

– Принято, – сказала Яйла.

Коллиган опустил голову. Ему было стыдно.

– Отлично, – сказал Говорков. Он достал из-под ворота рубашки плоский круглый ящичек, висящий на шнуре. – Центральная Информационного центра. Здесь Председатель Президиума Говорков. Экстренный созыв Совета Экономики завтра в десять утра по Пулкову в московском Дворце.

Он снова опустил ящичек радиофона за ворот и потянулся к тарелке с вишнями.

– Консультантам прибыть тоже, – сказал он. – Будете завтра выступать перед Советом – просите и резерв побольше. На всякие непредвиденные обстоятельства.

– Давай следующие вопросы, – нетерпеливо сказала Марта.

– Следующие вопросы таковы, что наше мнение по ним уже определилось решением по первому вопросу. – Говорков заглянул в блокнот. – Значит, так. Прежде всего это претензии Генерального Руководства проекта «К центру Земли».

– Какие претензии? – возмущенно осведомилась Яйла. – Они еще смеют предъявлять претензии! Это мы им должны…

– Я не так выразился. Не кипятись, Яйла. Не претензии, а просьба. Вернее, заявка на очередной год. Энергия, рабочая сила, механизмы, обслуживание… Читать подробно?

– Не надо, – сказал Каспаро. – Ясно, проект «К центру Земли» придется отложить до тех пор, пока не выправится положение на Венере.

– Это несправедливо, – тихо сказал третий консультант – представитель Руководства проекта.

– А что вы предлагаете? – повернулся к нему Каспаро.

– Надо продолжать работу. В проекте «К центру Земли» заинтересованы тоже очень многие. К нам все время прибывают добровольцы. По сто – сто пятьдесят человек в сутки.

– Что составляет… – Нортон защелкал рычажками на счетной машинке.

– Глубоко вы прорыли? – с любопытством спросила Яйла.

– На вчерашний день – пятьсот тринадцать тысяч шестьсот двадцать три метра.

– Скорость проходки?

– Два метра в сутки, – еще тише сказал консультант. – Очень трудно. Приходится сильно крепить шахту.

– И катастрофы, – сказала Марта. – И люди гибнут. Я, например, никогда не видела особой практической необходимости…

– Оставь, пожалуйста, – раздраженно сказал Каспаро. – Дело совсем не в том, видишь ты практическую необходимость или нет. Конечно, этот проект – на самом пределе наших возможностей, но всё равно мы все за этот проект. Но послушайте. – Он повернулся к консультанту-шахтеру. – Вы же здесь были и слушали, как обстоит дело с Венерой. Вы же понимаете.

– Понимаю, – сказал консультант шепотом.

– Наоборот, мы будем просить от имени Совета весь ваш коллектив – сколько у вас сейчас человек?

– Шесть миллионов.

– Будем просить их включиться в проект «Венера». И мы сейчас вот от имени Совета просим вас и ваше руководство содействовать нам в этом… Разъяснить молодежи…

– Это очень неприятно.

– А что делать?

– Очень неприятно. А сколько времени придется бездействовать шахте?

Каспаро вопросительно оглянулся на Говоркова.

– Лет десять, – сказал Говорков.

Консультант даже застонал.

– Ну-ну, будьте мужчиной, – прикрикнула Марта.

– Итак, – сказал Говорков, быстро записывая в блокноте. – Итак, решение: «Рекомендовать Совету приостановить работы по проекту «К центру Земли» и… – Карандаш с треском сломался. Говорков выбрал новый, осмотрел острие и продолжал: – …«К центру Земли» и высвободившихся людей, оборудование и экономические мощности перебросить на проект «Венера»».

– Принято, – сказали Яйла и Марта.

Нортон взял сломанный карандаш, достал обломок победитового резца и стал с удовольствием чинить карандаш.

– Третий вопрос, – нетерпеливо сказал Андерсен.

– Сигма-деритринитация. От группы молодых звездолетчиков поступил проект переброски нескольких специально оснащенных экспедиций в отдаленное будущее – в пятое и шестое тысячелетия.

– Зачем? – спросила Марта.

– Чтобы помочь тогдашним профессорам истории, – проворчал Андерсен. – Я уже слыхал об этом. Пустая затея.

– А как это делается?

Четвертый консультант, молодой красивый негр в берете со значком заслуженного звездолетчика, рассказал о принципах деритринитации – начиная с альфа-, бета- и гамма-деритринитации, позволяющих перебрасывать материальные предметы на громадные расстояния в пространстве со скоростями, много большими скорости света, и кончая сигма-деритринитацией, вырывающей материальный предмет из континуума Пространство-время.

– До последнего времени сигма-деритринитация была только в теории, – заключил он, – но вот двое товарищей прибыли к нам из двадцать первого века, и сигма-деритринитация подтвердилась экспериментально.

– И вы собираетесь улететь в пятое тысячелетие? – спросил с любопытством толстый консультант.

– Да. Нас пятнадцать человек, и мы просим отдать нам три устаревших звездолета.

– И вы больше не вернетесь? – наивно спросила Яйла.

– Господи, конечно же, нет, – воскликнул Каспаро. – Это героическая затея, но…

– Да, – сказал Говорков. – Сейчас мы не можем этого позволить себе. Нам нужен каждый корабль и каждый звездолетчик.

– Я понимаю, – сказал негр.

– Но когда проект «Венера» будет закончен, мы вернемся к вашему проекту.

– Понимаю, – сказал негр и высыпал себе на ладонь горсть черешни. – Мы будем ждать.

– Работать, – напомнил Каспаро.

– Мы будем очень хорошо работать, – сказал негр и улыбнулся.

– Докладывать Совету об этом проекте мы не будем, – полуутвердительно-полувопросительно произнес Говорков.

– Нет. Сейчас все внимание – проекту «Венера».

Говорков кивнул, полистал блокнот и снова поднял голову:

– Теперь вопросы поменьше. Первый на очереди – петиция группы учителей интернатного городка в Приморье. Бухта Находка, если говорить точнее.

Яйла положила на стол белые тонкие руки и подперла щеки, готовясь слушать.

– Учителя предъявляют претензии Владивостокской Океанологической базе, передавшей для городка в Находке восемнадцать исправных, но устаревших субмарин. В качестве учебного пособия, так сказать.

– Так на что они жалуются? – изумился Андерсен.

– Они не могут нести ответственность за старшеклассников, для которых эти субмарины предназначены. Был уже случай, когда одну субмарину засосало в ил на глубине полутора километров и двое юношей и одна девушка едва не затонули.