Мы застонали одновременно, шумно дыша и лихорадочно целуясь, она отвечала горячо и пылко, выгибаясь навстречу и сжимая пальцы с такой силой, что я убедился в правильности своих действий и в полной взаимности чувств.

Она тоже хочет меня. Не меньше, чем я ее.

Лишь бы дождаться до брачной ночи. Лишь бы не свихнуться.

Кажется, что я был очень близок к этой грани.

Оторвался от нее только потому, что нам обоим потребовался кислород. Мы забыли обо всем, потерялись, не в силах оторваться друг от друга. Ее глаза казались безумными. Наверное, и мои тоже.

– Иди, я скоро тебя найду, – велел я ей, хрипя от возбуждения.

– А ты…

– Иди, принцесса, – поторопил я ее, – пока я способен тебя отпустить.

Она сбежала, а я прислонился лбом к стене, пытаясь унять сжигающий меня пожар.

Зашел в туалет и там умылся холодной водой, четко понимая, что не доживу до брачной ночи и просто изнасилую свою принцессу, причем рискую сделать это при всех. Мне нужно получить от нее хоть что-то. Украсть ее сегодня отсюда и увезти туда, где мы сможем побыть наедине. С этими мыслями я вернулся в зал и нашел всю компанию.

– Мадина, пойдем танцевать, – позвала Рида ее, показывая кивком на танцпол.

– Она пойдет со мной, – резко заявил я, наступая на них.

– Что? – принцесса возмутилась и тоже шагнула ко мне, сузив свои кошачьи глаза. – Я приехала пообщаться с друзьями и никуда не собираюсь.

– Ты говорила, что хочешь ухаживаний, а я хочу прокатить тебя на машине, что не так? – парировал я, наслаждаясь тем, как красные пятна появляются на ее коже от смущения. Она стала облизывать губы от волнения и оглядываться, прикасаясь к своей шее.

Наверное, думала малышка о том, что я еще скажу при всех про наше с ней личное общение. Правильно, принцесса, я пойду на любые меры, чтобы похитить тебя отсюда.

– Ты поедешь с ним? – кинулась к ней кузина, хватая за руки и делая вид, что я не стою рядом и ничего не слышу. – Если ты не хочешь, не соглашайся. Зачем тебе с ним ехать?

Засунув руки в карманы и расслабленно опираясь на стену, я наблюдал за бесплодными потугами моей невесты бороться за независимость.

Мадина

Разрываясь между желанием пойти с Ратмиром и утереть ему нос, я всё же выбрала первое, признав, что быть с ним я хочу больше глупой мести. Губы всё еще горели от его поцелуя, и мне безумно хотелось повторения.

– Рида, ну что за глупости? – улыбнулась я кузине, с которой мне так и не удалось толком поболтать, как и с Никой, которая продолжала пребывать в полнейшем шоке от всего происходящего.

Мы говорили с ней по телефону, но вот встретиться лично нам так и не удалось из-за того, что моя мама как одержимая таскала меня по магазинам, собирая приданое. Я видела, что с подругой что-то не так, да и ее дорогая одежда наводила на некоторые мысли, в которые я не хотела верить. Я лишь надеялась на то, что ей хватило ума не связываться с Халидом.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – шепнула мне кузина, обнимая на прощание.

– Жду вас с Никой в субботу на девичник, – сказала я, проигнорировав ее слова. – Нам многое предстоит обсудить, – с намеком обратилась я к Нике, также обнимая. Андрею я лишь кивнула, но видела, что даже это вывело моего мажора из себя.

– Знаешь, надо что-то делать с твоим поведением, – пошутила я по пути к машине. – Будешь так смотреть, и люди начнут от тебя шарахаться. И даже я.

– Не помню, чтобы тебя что-то пугало, – открывая мне дверь с пассажирской стороны и жестом приглашая сесть, усмехнулся он.

– Всё бывает впервые, – удивляясь его галантности, ответила я, садясь в его черный спортивный автомобиль. – У меня есть час, в десять я должна быть дома. Меня отпустили-то только потому, что я сказала, что буду с тобой.

Сев на водительское место, Ратмир завел машину, плавно выезжая с подземной парковки, и положил руку мне на колено, заставив подскочить.

– Скажешь, что жених не пустил, уверен, твой отец не будет против, – скользнул он рукой вверх по моему бедру. Хорошо хоть ноги были прикрыты платьем, иначе не знаю, как реагировала бы. То, что он творил, и так было верхом неприличия, но, учитывая всё, что между нами происходило, думать об этом было слишком поздно.

Я всё же попыталась остановить его, перехватывая за руку и невольно сплетая наши пальцы, хотя вначале собиралась просто прекратить это безобразие. Жених не жених, но позволять вольности до свадьбы я не собиралась. Неизвестно, на что способен Ратмир, так же, как дал обещание, он может и забрать его. Кто гарантирует, что, получив желаемое, он не даст задний ход?

– Принцесса, ты решила снова поиграть в недотрогу? – задал он вопрос ленивым голосом, который начал выводить из себя. В нем звучало такое беспрекословное право на меня, чего я вытерпеть просто не могла!

– Я не играю, Ратмир! – опалила я его злым взглядом, дергая руку. Он ожидаемо меня не отпустил, умудряясь следить за дорогой и одновременно творить волшебство всего лишь касаниями своих пальцев. Он просто гладил мою кожу, а мне казалось, что он ласкает меня до самой сердцевины. Такая власть его надо мной пугала, я не знала, как это прекратить, как быть стойкой, как не поддаться ему…

– А что ты делаешь, Мадина? Ты согласилась стать моей женой…

– Но не согласилась позволять тебе вольности до брака!

– Думаешь, я дотерплю до брачной ночи? – спросил он, сузив глаза, чем подтвердил мои опасения. Понятно! Я всего лишь приз в его игре! Мальчик дошел до финала и решил, что уже выиграл.

Ну ничего, я ему покажу супербосса!

Все-таки освободив свою руку, я поставила на колени сумку и крепко ее сжала, выговаривая почти что по слогам:

– Ничего не будет до брачной ночи. Я всё сказала! Ты знал, на ком женишься, Ратмир. И напоминаю, что ты практически вынудил меня к этому браку.

Слова возымели вовсе не такой эффект, как я ожидала. Он резко затормозил и увел машину в сторону какого-то съезда с дороги. Выключил зажигание и повернулся ко мне, большой и пугающий, заставляя ощущать себя мышкой в ловушке, которая крепко сжала зубками сыр и готовилась сбежать. Но нет, ловушка захлопнулась.

– Всё еще ищешь пути отхода, принцесса? – усмехнулся мой мажор, дерзко насмехаясь. – Любишь ты создавать проблемы.

– Я, значит, проблема?!

– Да, такая сладкая проблема, которую хочется отшлепать. Или сделать с ней много разных вещей, что научат ее покорности, – низким голосом говорил он, лаская меня взглядом. Одними только словами он зажигал во мне фитиль, который мог подпалить динамит и взорвать всё к чертям.

– Я не позволю тебе бить меня, – сосредоточилась я на первой его фразе, теряя ориентиры в этом разговоре.

– Бить, – усмехнулся он, – шлепать не значит бить. Ты, скорее, сама попросишь меня сделать… погрубее… – выговорил он хриплым голосом, глаза прямо-таки горели в полумраке салона, воздух вокруг нас сгущался и напитывался напряжением.