– Не знаю, – честно ответила я. – Из-за беременности в голове не мозги, а каша. Кирилл что-то говорил, а я запомнила только «бла-бла-бла»…

– Ой, как я тебя понимаю, моя девочка! У меня во время беременности гормоны так скакали, что собственное имя не всегда могла вспомнить. А когда токсикоз начался…

– Все, все, не пугайте меня!

– Хорошо, как скажешь, – Галина Яковлевна шумно выдохнула в трубку, явно не спеша заканчивать этот разговор.

Казалось, она хочет спросить что-то еще. И больше всего на свете я боялась, что она уже знает ответ на собственный вопрос.

– Что-нибудь еще?

– Нет, ничего больше, – с улыбкой ответила я, внутренне радуясь, что свекровь не может видеть мой наглый взгляд в этот момент. – Хорошего дня, Галина Яковлевна. Мне нужно работать.

Да, я не смогла признаться свекрови, что изменила ее сыну во всех смыслах этого слова. Несмотря на то, что Галина Яковлевна была бы целиком и полностью на моей стороне (почему-то в этом я уверена), мне не хватило смелости признаться.

Оставлю этот инцидент в тайне до тех пор, пока сама до конца не разберусь с произошедшим.

Каждый день возвращаться домой хотелось все меньше. Мы с Борисом становились чужими людьми, которых связывали только быт и работа. Но и то, и другое стали отходить на второй план.

Муж все чаще утыкался в ноутбук, анализируя рынок и графики, а я намеренно придумывала себе домашние дела, чтобы остаться наедине с собой.

Вот и сегодняшний вечер не стал исключением.

– Борис, я вернулась! Хочу сегодня вымыть хрусталь, который дарили твои родители нам на свадьбу. На нем многовековой слой пыли.

– Почему бы не попросить клининг это сделать? – муж нехотя оторвался от работы и с удивлением посмотрел на меня.

– Этот хрусталь стоит как наш дом, я сама боюсь его трогать. Да и вспомню тот трогательный момент, когда твоя мама его нам вручала.

– Да, эту речь я долго не забуду, – Борис отложил в сторону очки и рабочий ноутбук и прошел за мной на кухню.

Почему-то от близости наедине с ним делалось некомфортно. Хотелось занять чем-то руки, чтоб не стоять как каменное изваяние, найти за что зацепить взгляд.

Одним словом, мне было неуютно, и ни о каком спокойствии речи не шло. Не говоря уже о сексуальном влечении, которое к мужу у меня было скорее отрицательным…

– Мама тогда тронула всех словами о нерушимости брака и важности правильного выбора. Напомнить бы ей сейчас эти слова, – Борис хмыкнул, крутя в руках хрустальный бокал, который я достала с верхней полки кухонного шкафчика.

– О чем ты?

– О её поведении сейчас. Она ведет себя как обиженная женщина, а не как мудрая хранительница очага.

В груди неприятно защемило от обиды. Как будто в очередной раз Борис вонзал нож в одно и то же место на моем сердце. Это была рана, которая не успевала заживать и постоянно кровоточила.

–Хочешь сказать, она не имеет права обижаться? Ей изменил муж. Ее пытаются оставить без гроша в кармане. Где-то в этом городе ходит внебрачный сын ее мужчины, в конце концов!

– Это не повод устраивать скандалы, – возразил мне Борис. – Когда между нами был разлад, ты не напивалась вусмерть и не закатывала скандалов.

– Потому что у меня были силы не показывать свои эмоции никому вокруг! Да даже если бы я рыдала у всех на глазах, отпивая вино прямо из горла бутылки! Ты бы осудил меня? Сказал, что я веду себя глупо?

– А как это назвать иначе? – я не знала как и какими словами назвать то, что творилось между нами сейчас.

Иногда в процессе нарастающего спора я ловила себя на мысли, что нет причины затевать конфликт.

Я читала много книг по психологии и отлично знала, что и когда нужно сказать, чтобы избежать семейной драмы. Я могла бы с легкостью сгладить углы, переведя тему, чтобы вернуться к этому вопросу позже.

Но вместо этого я намеренно подливала масла в огонь и распаляла конфликт, доводя его до точки кипения.

– А как назвать измену жене? Абсолютной нормой? Мне надоело, что ты оправдываешь своего отца. Страшно представить какие аргументы ты приводишь этому в своей голове! Сегодня встаешь на его защиту, а завтра заведешь вторую семью и будешь обвинять меня за обиду и слезы?

– Какую ерунду ты несешь!

– Не хуже той, что мелешь ты! Хватит этих спектаклей, Борис, я устала.

В одночасье мой голос стал тихим и спокойным. Я истратила все силы поддерживать этот скандал и приняла единственное существующее на данный момент решение.

– Было большой глупостью пытаться вернуть семью, которой уже нет.

– О чем ты говоришь? – мужчина тоже сбавил пыл и сел за стол напротив меня.

Мы оба знали к чему я клоню. И оба видели уведомление из ЗАГСа о скором истечении срока раздумий перед разводом.

Исход в этой ситуации был неизбежен.

– Нам лучше разъехаться и не мотать друг другу нервы. Это уже просто невыносимо.

– Нам нужна пауза, – Борис согласился. – Проблемы родителей, Рафаэль, твоя беременность – все свалилось разом. Но это не значит, что мы не справимся. Нам просто нужно сделать перерыв и выдохнуть.

– Возможно, ты прав.

Я не была уверена в правильности слов Бориса, но спорить в тот момент не было ни сил, ни желания.

Одним взглядом дав понять мужчине, что ему лучше уехать, незаметно для мужа я сняла кольцо с безымянного пальца и отправила его в глубокий карман своей юбки.

Борис собрал вещи на первое время и уехал в неизвестном направлении. Страшно от осознания того, что мне все равно, куда он поехал.

Я лежала за закрытой дверью спальной и пыталась понять, что чувствует мое сердце.

– Я изменила Борису, – из рук Люды на пол упали свечи ручной работы, которые она несла в кухню, чтобы упаковать для отправки.

Подруга стояла в коридоре и смотрела на меня ошарашенными глазами.

– И тебе привет, – наконец смогла отмереть она. – Может, чаю? Или чего покрепче?

– Я же беременная, – заметила с сожалением, снимая сапоги в прихожей подруги.

– А вот я нет и от коньяка точно не откажусь…

Проведя ночь наедине с собственными мыслями, я поняла, что дальше так продолжаться не может. Поэтому ни свет ни заря проснулась, чтобы позавтракать дома у подруги заботливо купленными круассанами и вкуснейшим кофе.

Люда к моменту моего появления в квартире уже выпроводила своих домашних и сейчас занималась любимым делом, от которого получала небольшой доход.

– Давай с самого начала, – потребовала подруга, разбавив свой кофе коньяком мужа.