Чиновник, однако, вовсе не испугался Васиных угроз. Напротив, он придвинулся ближе с самым угрожающим видом.

И теперь Вася разглядел, что глаза у него ничуть не пьяные, а лицо слишком чисто выбрито для трактирного завсегдатая и тёмно непривычной иноземной смуглотой, напоминающей цвет старой бронзы, как и лицо того иноземца, которого Вася только что обчистил в трактире Николая Парфеныча.

— Я сказал — проваливай! — Вася ощерился волчьим оскалом, какой безотказно действовал на мелкую уличную шпану, и сунул руку в правый карман, где у него была спрятана бритва.

На странного чиновника, однако, его оскал не произвел никакого впечатления. Он придвинулся еще ближе, так что Вася почувствовал на лице его дыхание (кстати, ничуть не отдававшее водочным перегаром), и отчетливо произнес:

— Микелин!

— Чего? — Вася невольно попятился. — Что еще за микелин? Кто таков? Чего тебе от меня надо?

— Отдай микелин! — повторил странный тип.

— Да пошел ты, ваше благородие! — Вася вытащил из кармана бритву и взмахнул, целя в лицо незнакомцу.

Тот, однако, с неожиданной ловкостью отклонился, а в собственной его руке невесть откуда взялась узкая и короткая плетка, которая так обожгла Васино запястье, что Вася выронил бритву.

— Ах ты ж, шваль трактирная! — выругался Вася и метнулся в сторону, пытаясь обойти скверного незнакомца. Ему это даже удалось, и он припустил по улице в сторону нефедовского дома. Там он знал все входы-выходы и не сомневался, что запросто отделается от привязчивого мерзавца.

Вася бежал споро, и вот уже показалась впереди знакомая подворотня. Он еще поднажал, но тут перед ним снова появился тип в шинели и картузе со сломанным козырьком. Причем он не выглядел запыхавшимся, как будто вовсе не бежал, а шел себе тихим, неспешным шагом.

— Отдай микелин! — повторил незнакомец странным, звенящим голосом.

— Да какого тебе черта нужно? — заныл Вася, быстро оглядываясь по сторонам — нет ли рядом кого из знакомых, кто поможет ему отделаться от этого странного типа.

Но, как назло, улица вокруг словно вымерла.

Вася зарычал, как дикий зверь, и двинулся на незнакомца с самым угрожающим видом. Но тот, ничуть не испугавшись, взмахнул своей плеткой.

Плетка эта захлестнулась вокруг Васиной шеи и повела себя как живое существо: она стала затягиваться, норовя удавить Васю, как змея-удав давит какого-нибудь зазевавшегося кролика. Глаза Васины вылезли из орбит, он широко открыл рот, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, но воздуха для него больше не было.

Вася захрипел и бездыханным упал на снег.

Плетка в то же мгновение сползла с его шеи, как живая. Смуглый незнакомец поднял ее и спрятал в карман, после чего наклонился над Васиным телом и пробежал пальцами по его одежде. Тут он безошибочно обнаружил потайной карман и вытащил из него удивительную золотую монету. Взглянув на эту монету, он довольно улыбнулся и произнес то же странное слово:

— Микелин!

Спрятав эту монету в собственный карман, он зашагал по улице в сторону Невского проспекта.

— Ну вот, — Алена оглядела небольшой зал кафе, — вы должны сидеть как можно дальше, чтобы клиентка ничего не заподозрила. Садитесь вон там, в углу…

— Вот интересно! — возмутилась Надежда Николаевна. — Какой мне тогда смысл присутствовать при этом разговоре, если я все равно ничего не услышу?

— Услышите, непременно услышите! — успокоила ее Алена и протянула две клипсы с фиолетовыми камушками. — Прикрепите эти клипсы на уши вместо сережек, и вы услышите все, что мы будем говорить за своим столом.

— Что — правда? — Надежда с живейшим интересом разглядывала клипсы. — Надо же, как далеко шагнул прогресс! Это тебе в твоем агентстве такие хорошие игрушки дают?

— Да, и не только их. Кстати, если захотите сделать звук потише или погромче — поверните эти камушки.

— А если я тебе захочу что-то сказать?

— А тогда вы воспользуетесь этим тюбиком, — Алена достала из сумки золотистый патрончик губной помады. — Откроете его, как будто хотите губы подкрасить, и говорите в него. Я услышу все, что вы скажете, — у меня будут надеты такие же клипсы.

— Здорово… — Надежда отвинтила колпачок с губной помады и поморщилась, — вот только цвет… он мне совершенно не идет. У тебя другого цвета не найдется?

— Ну, знаете, Надежда Николаевна, это же все-таки техническое средство, а не простая косметика! Ну, вы только делайте вид, что красите губы…

— Ну да, действительно… — смутилась Надежда.

— Все, пора! — Алена взглянула на часы. — С минуты на минуту придет клиентка!

Надежда пересела за угловой столик, вынула из ушей серьги и прицепила вместо них Аленины клипсы. И тут же вздрогнула, услышав совсем рядом громкий голос:

— Что будем заказывать?

Она обернулась, но никого возле своего стола не увидела. И тут поняла, что слышит голос официантки, которая в это время подошла к столику Алены.

— Пока просто кофе. Американо, — ответила Алена, тоже очень громко. — Ко мне скоро еще один человек подойдет, тогда мы еще что-нибудь закажем.

«Нет, так не пойдет, это слишком громко, оглохнуть можно!» — подумала Надежда. Она сняла клипсы и повернула камушки, убавив звук.

Тем временем официантка, приняв заказ у Алены, подошла к ней, протянула меню. Надежда тоскливо перелистала меню, заказала капучино, с грустью просмотрела список десертов и спросила официантку, какой самый маленький.

— «Макарон», — ответила та не раздумывая. — Но если вас беспокоят калории, можете заказать вот это — «Фитнес». Здесь только орехи и сухофрукты.

— Ну ладно, давайте ваш «Фитнес»!

Официантка ушла.

В это время дверь кафе открылась и на пороге появилась странная особа.

Ей было вряд ли намного больше сорока, и одета она была во все новое, но выглядела так нелепо, как будто надела первые попавшиеся под руку вещи, ничуть не озаботившись, чтобы они хоть немного подходили друг к другу.

На ней было короткое розовое пальто с яркой вышивкой по подолу и зеленая вязаная шапочка с вывязанными по краю нелепыми фиолетовыми рюшечками. Наверняка на эти рюшечки ушло много труда, что не сделало их красивее. Как будто этого не хватало, особа обмотала вокруг шеи фиолетовый шарф с блестками.

На ноги были надеты короткие сапожки на высоком каблуке, с блестящими позолоченными пряжками в форме бабочек. Из этих сапожек как-то жалко выглядывали толстые икры, туго обтянутые полосатым трикотажем.

Нелепая особа огляделась по сторонам, увидела Алену и направилась к ней, неловко переставляя ноги — должно быть, не привыкла ходить на высоких каблуках.

Алена при появлении этого чучела привстала, отодвинула стул. Особа уселась напротив нее, перевела дух и проговорила: