Телефонный звонок прозвучал в ночной тишине резко, как крико помощи.

Я вскочила с дивана, схватила трубку и выкрикнула со всейсилой накопившегося в душе волнения:

— Где ты? Куда ты пропал? Нельзя же так, в концеконцов!

— Это Наташа? — прозвучал в трубке незнакомыйголос. — Вы дома? Слава богу! Значит, это не с вами…

— Кто это? Что — не с нами? Кто это говорит?

— Это Федор, — ответил с легким удивлениемхрипловатый мужской голос. — Вы сегодня были у меня… у меня на даче. Вы сРоманом. Я очень рад, что вы дома, значит, это не с вами случилось…

— Федор, ради бога, скажите наконец, что случилось?Романа нет, мы с ним разъехались, и я очень волнуюсь…

— Ах, вот как… — голос в трубке снова стал напряженными растерянным. — Я не хочу вас пугать, может быть, это не то…

— Да в чем дело?! — выкрикнула я, окончательнотеряя терпение. — Прекратите тянуть! Объясните, что случилось?

— Только не волнуйтесь…

— Хорошенькое дело — не волнуйтесь! Романа нет, вызвоните среди ночи, говорите загадками…

— Он был на белой «Шкоде»?

— Ну да, белая «Шкода Октавия»…

— Пожалуйста, не волнуйтесь… Мне позвонили помобильному знакомые, на дороге милиция, ГАИ… белая «Шкода» не вписалась вповорот и рухнула в овраг… Но это, может быть, не он…

Я не удержалась на ногах и села на журнальный столик,который жалобно скрипнул. Сердце глухо билось где-то у горла.

— Не волнуйтесь, ради бога! Мало ли похожих машин! Уменя есть знакомые в ГАИ, я попробую уточнить… не уходите никуда, я вамперезвоню…

«Куда я могу уйти? — стучало у меня в голове. —Куда, интересно, я могу уйти в два часа ночи? В кино? В клуб? В ресторан?Глупость какая! Не может, быть! Это наверняка не он! Мало ли одинаковых машин!»

Я пыталась отогнать эту мысль, не допустить ее в сознание,но в глубине души понимала, что обманываю себя, что наверняка разбился Роман,именно Роман… и виновата в этом я, только я, и никто больше…

Снова зазвонил телефон — я не чувствовала времени и не могласказать, произошло это через пять минут или через полчаса.

Схватила трубку, поднесла ее к уху.

— Да, — послышался напряженный голосФедора, — это машина Романа… его самого отвезли в Пятую городскуюбольницу, на улицу Титова…

Я не стала его слушать, швырнула трубку, кинулась к дверям,опомнилась, сообразив, что хотела уйти в домашних тапочках, оделась, взяладеньги и вылетела на улицу. Сбегая по лестнице, почувствовала, как стучат зубы— не от холода, а от волнения.

Поймала ночного «бомбиста». Молодой небритый парень скрасными от хронического недосыпа глазами окинул сердитым взглядом, не сталзадавать лишних вопросов, но заломил двойную цену. Торговаться я, конечно, нестала — да, собственно, и не поняла, много или мало он запросил.

В приемном покое больницы горел нервный голубоватый свет иходили взад-вперед озабоченные люди в белых халатах.

Я назвала дежурной сестре фамилию Романа, та пошелестелалисточками, кивнула и позвонила куда-то по местному телефону. Появился высокийхудой врач с выразительными темными глазами, спросил механически:

— Вы ему кто?

— Невеста, — прежде чем произнести это слово, я насекунду задумалась.

— А, все равно, — врач махнул рукой и протянул мнепрозрачный пластиковый конверт, — это его вещи…

В конверте лежал обгоревший бумажник, права, еще какие-тодокументы.

— Он… очень пострадал? — спросила я, с трудомсправившись с голосом и в ужасе глядя на бумажник Романа — во-первых, теперьуже не приходилось обманывать себя, убеждать себя, что это какая-то ошибка, чторазбился кто-то совсем другой, кто-то незнакомый; во-вторых, глядя на обгорелуюкожу бумажника, я поняла, как обгорел он сам, Роман, мой Роман, мужчина, скоторым мы прожили вместе последний год и, кажется, собирались пожениться…

— Пострадал? — врач посмотрел на меня удивленнымитемными глазами. — Можно сказать и так… я бы сказал, что он пока еще жив,это чудо, и мы попытаемся этому чуду помочь.

Врач быстрыми, широкими шагами пошел по коридору, полыбелого халата развевались, обметывая его длинные худые ноги. Я сделала надсобой усилие и заторопилась следом. Заметив меня, врач оглянулся и неприязненнопроговорил:

— Вы куда это? Вам нельзя!

— Он… где он? В реанимации?

— До реанимации, девушка, еще дожить надо. Пока он воперационной, а уж что будет дальше, знает только господь бог…

Врач скрылся за высокой белой дверью. Я замерла в коридоре,возле стены, выкрашенной в унылый блекло-зеленый цвет, чувствуя, как ее холодпроникает постепенно в меня и все члены деревенеют.

Откуда-то немедленно вывернулась похожая на говорящую жабунянечка в застиранном белом халате с черным больничным клеймом на груди. Онапоглядела выпученными глазами и плюхнула прямо возле моих ног ведро с грязнойводой. Вода выплеснулась, и несколько капель попало на ноги. Я промолчала,нянька, ожидавшая с моей стороны замечания, разочарованно вздохнула. Перехвативмой взгляд, брошенный на дверь операционной, старуха, естественно, поняла, чтостою я здесь не просто так, поэтому орать все же постеснялась. Но совладать ссобой не могла, поэтому, шаркнув возле самых моих ног шваброй, недовольнопроворчала:

— Ходют тут всякие… тут, между прочим, постороннимнаходиться не положено… Операция за дверью, а на некоторых микробов миллион…антисанитария… и непорядок…

Она бухтела до тех пор, пока я не почувствовала подтекст ине вложила в руку говорящей жабы сторублевку. Та сразу преобразилась, сделаласьлюбезной и доброжелательной (в меру своих способностей, конечно).

— Вот, девонька, халатик надень, — прошепталанянька, вытаскивая такой же, как у нее, застиранный халат, — чтобы ничеготебе не говорили… Ты вот тут посиди, вот стульчик есть… Сергей Михайлович —доктор хороший, только он уже сутки на ногах. Горе-то, горе-то какое! Ну ты небойся, он хороший доктор, все сделает как надо…

Я села на подставленный стул, не сводя глаз с дверейоперационной, и невольно начала вспоминать минувший вечер, события,предшествовавшие нашей ссоре с Романом.

Еще в начале недели Роман сообщил мне, что договорился впятницу поехать на дачу к его знакомым. Людей этих, Федора и его жену, я совсемне знала, хотя и была знакома с Романом достаточно давно. Роман сказал, чтознакомые эти не очень близкие, но поехать к ним следует обязательно, это нужнодля бизнеса. Ну что ж, надо так надо, и я согласилась, хотя, если честно, ехатьмне не хотелось.