Вова трепыхался намного меньше, видимо, все-таки понял, что процедуры не избежать, нужно потерпеть совсем чуть-чуть. Это придавало Алине уверенности, что она не палач из Дахау…

Со следующего дня начинались занятия по методике АВА. Методика коррекции поведения была очень популярной формой обучения для аутистов, даже самых тяжелых. Дети-аутисты не могут сами по себе освоить простые человеческие действия, пока у специалиста не получится достучаться до их сознания, научить простым навыкам. Некоторых аутистов удавалось даже научить играть в теннис или танцевать, хотя противники методики утверждали, что и медведя можно научить кататься на велосипеде.

Возить Вову было никуда не нужно — терапист приходила сама. На первом занятии Ира — так она себя просила называть — подробно рассказала Алине, как работает методика, что будет происходить с ребенком, чего именно стоит ожидать в итоге, а чего не произойдет ни при каких условиях.

На терапии у психолога Цветковой Вова научился сидеть за столом и выражать готовность к обучению, поэтому с Ирой дело сразу пошло на лад. Ира села напротив Вовы, поймала его взгляд и быстро сказала: «Делай, как я!» — при этом подняла руки над головой. Вова лишь скользнул глазами по ее рукам. Ира не дала ему отвлечься. Она схватила его за руки, приказала: «Делай, как я!» — и подняла его руки вверх. Не успел Вова опомниться, как Ира снова выкрикнула: «Делай, как я!» — и подняла вверх руки, успев схватить Вовины руки и проделать тот же трюк. Вова замер с поднятыми руками, а Ира ловко всунула ему в рот дольку мандарина, который он очень любил, и стала громко хвалить его на все лады.

Вова нерешительно опустил руки на стол, явно не понимая, что происходит, однако кричать не стал. Ира сделала паузу в несколько секунд. Вова определенно ждал дальнейшего развития событий. Снова прозвучало: «Делай, как я!», снова взметнулись вверх две пары рук — Вовины при помощи Ириных, но вполне охотно. Еще долька мандарина. Через несколько подходов на Ирин призыв Вова уверенно поднял руки сам. Алина ликовала.

Потом было еще несколько упражнений, которые Вова с переменным успехом так или иначе выполнил. В конце занятий Ира подвела итог: мальчик вполне обучаемый, схватывает быстро, запоминает надолго, впрочем, это понятие для аутистов относительное. В целом динамика должна быть положительной при правильном использовании методики. А в нее входят сотни обучающих программ, которые должны проводить разные специалисты. На протяжении лет. Много часов в неделю. Количество часов пугало Алину. Это казалось невозможным. Да это и было невозможным!

Ира бралась провести несколько обучающих занятий и обещала предоставить материалы для самостоятельного применения. Алина и сама должна пройти обучение, чтобы уметь работать с сыном. Конечно, ей будут помогать советами и материалами, со временем подберут программы для того уровня, к которому придет Вова в процессе обучения. Но сможет ли она сама активно заниматься с Вовой несколько часов ежедневно, а еще бассейн, дельфины, лошади, диета, протокол… Где брать силы и время? А если нанимать специалистов, понадобятся деньги — где их взять? Алина расстроилась.

Утром она просмотрела методический материал и решила попробовать сама. В конце концов, не так страшен черт, как его малюют, может, и она справится? Немного смущала четкая система поощрений и наказаний, совсем как при дрессировке животных. Однако объяснялось, что дрессировка не предполагает осознанных действий, а только лишь повторы по команде, тогда как программа учит ребенка самостоятельно регулировать свою деятельность.

Все казалось Алине сложным, но не попробовать она не могла. За час до обеда она усадила Вову за стол и принялась осваивать профессию АВА-тераписта. Однако теперь Вова не хотел сидеть за столом. Удерживая его, Алина ловила момент, когда он переставал сопротивляться, и бодро говорила: «Молодец, Вова! Хорошо сидишь! Отлично сидишь!» Вова вскоре перестал корячиться и сел ровно, явно ожидая продолжения. Алина похвалила его и положила перед ним две карточки с изображением фруктов: апельсин и груша. Потом внятно и четко сказала «Апельсин!» и стала ждать Вовиной реакции. Он посмотрел вбок и стал вылезать из-за стола. Алина спохватилась, вновь усадила Вову: «Хорошо сидишь!» — и дала дольку мандарина. Снова показала карточку с апельсином, сказала: «Апельсин» — и жестом предложила указать на эту карточку. Вова снова стал терять интерес.

Тут Алина вспомнила, насколько стремительным было занятие с Ирой. Терапистка ничего не ждала от Вовы, она направляла его руки или давала в руку нужную карточку. Она успевала и показать ему нужное действие, и стимулировать повтор, и поощрить сделанное. Ира не сидела спокойно ни секунды, постоянно обращала внимание Вовы на себя, на свои действия, искала с ним зрительный контакт…

Алина, воспрянув духом, снова положила перед Вовой карточки. Громко сказала: «Апельсин!», взяла его руку и ею взяла нужную карточку. Показала ему, что он взял именно то, что требовалось, громко похвалила и дала дольку мандарина. Подождала три секунды и повторила все сначала. Потом еще и еще. Минут через двадцать силы ее иссякли — будто разгрузила вагон с углем.

Самое обидное было, как казалось Алине, что занятие прошло впустую. Вова не сильно сопротивлялся ее играм, но сам ни разу не подал ей нужную карточку. Алина была в отчаянии, но решила подумать об этом позже и пошла разогревать для сына обед. Вова уже проголодался и подтаскивал мать за руку поближе к холодильнику.

Вечером, когда Вова спал, а Сема уже поужинал, Алина стала рассказывать мужу о своих новых занятиях с ребенком и испытаниях на этом поприще. Она, как обычно, ждала от Семена понимания и поддержки, но он не стал интересоваться подробностями:

— Сто раз говорил, ты не справишься сама! Давай отдадим Вову в интернат, там с ним будут заниматься специалисты, и он быстрее пойдет на поправку. Да и тебе будет легче, я же вижу, как ты разрываешься. Бедненькая моя! — подсластил Семен пилюлю.

Алина мрачно посмотрела на него и ушла в душ. Никто ее не понимает…

Утром, пока Вова еще не проснулся, она вспомнила в деталях вчерашнее занятие и поняла, что как бы слова Семена ни были ей отвратительны, он по большому счету прав: самой ей не справиться. Да, занятия отнимают время и силы, но дело даже не в этом: Алина не была уверена, что все делает правильно. Отсутствие опыта мешало ей реально оценивать свои действия. Но в глубине души Алина понимала, что даже если она будет продолжать заниматься с сыном, то долго она не протянет. Занятия требовали постоянства, упорства и колоссального терпения. Она не была уверена в себе.

Алина пришла к выводу, что совсем отменять программу не будет. Сама не справится, значит, пригласит специалиста. Пусть Вова занимается понемногу, насколько денег у нее хватит, это все равно лучше, чем ничего. Тем более у Вовы такой плотный график разных мероприятий. Идея показалась Алине правильной, и она успокоилась.

День шел за днем, надвигалась осень. Вова в целом вел себя хорошо, только пару раз устроил истерику. Сначала в магазине, когда, стоя у витрины, вознамерился рассортировать по цветам разноцветные коробочки кремов, пока Алина отвлеклась. Утаскивая орущего сына из магазина, она отметила, что навык у него уже отработан четко: красное к красному, синее к синему, зеленое к зеленому. Несмотря на отчаянно барахтавшегося в ее руках Вовку, Алина улыбнулась: вот они, плоды ее усилий!