С предосторожностями мы применяем слово «героический» к обществу с аристократическими милитаристскими идеалами, миру «разорителей городов».

ПОДЪЕМ МИКЕН

Вкратце описать подъем могущества Микен можно так. Считается, что грекоговорящие народы пришли в страну, которая теперь называется Грецией, вскоре после 1900 г. до н. э., хотя некоторые ученые полагают, что они там находились со времен неолита (кое-кто также думает, что они пришли намного позже, но это выглядит маловероятным). Это было время начала великой эры критских дворцов, цивилизации, скопированной с египетско-сирийской модели. В Анатолии под сильным влиянием месопотамско-древнеассирийской культуры развивалась хурритская цивилизация (предшествовавшая хеттской). К 1800 г. до н. э. там уже были основаны ассирийские торговые колонии. В Греции, между 1700 и 1600 гг. до н. э., внезапно расцвела микенская цивилизация, что связано, похоже, с сильным влиянием Крита. Этот расцвет иллюстрируется шахтовыми гробницами, обнаруженными Шлиманом в Микенах и датирующимися XVI в. до н. э. До того материковая цивилизация, по-видимому, не была «дворцовой», хотя «Дом черепицы» в Лерне (III тысячелетие до н. э.) выглядит как ранняя форма материкового мегарона. Допустимо предположить, что крупные материковые царства, подобные Микенам, вырастали в XVII–XVI вв. до н. э. из небольших владений, опирающихся на земледельческие хозяйства, посредством завоевания и ассимиляции мелких местных династий, хотя до сих пор точно не известно, каким образом Микены так разбогатели и когда захватили города Бербати и Просимну, которые, похоже, являлись центрами независимых территорий. Проблемы представляют и связи Микен с другими крупными дворцовыми городами Арголиды — Аргосом, Тиринфом, Мидеей. По древним преданиям, Микены основаны династией Персеидов, а Атриды (Пелопс, Атрей, Агамемнон) были чужаками, родом из Лидии, где, как мы знаем, присутствие греков наблюдалось с XV в. до н. э. Наши нынешние знания не позволяют нам больше ничего сказать о предполагаемом чужеземном происхождении некоторых греческих династий позднего бронзового века. Если исходить из верности предания, то шахтовые гробницы, найденные Шлиманом, могли принадлежать Персеидам, а, следовательно, огромные богатства гробниц тоже были богатствами этого клана. Атриды придут позднее (вначале поставленные Персеидами править в Мидее). Их могущество придется на конец XIV и XIII вв. до н. э., что хорошо совпадает с приписываемой им легендами принадлежностью огромных купольных гробниц в Микенах (так называемые «сокровищницы» Атрея и Клитемнестры могут быть на самом деле гробницами Атрея и его сына Агамемнона). Опять же, по легендам, восхождение Микен к господству на материке произошло именно при Атридах. Если так, то предшествующие расширения границ владычества Микен на Аргосской равнине на такие города, как Немея, Лерна и даже Тиринф, могли также найти отражение в легендах. Вспомним, Геракл совершал подвиги для Эврисфея, последнего микенского царя из династии Персеидов; после того как сын Геракла убил Эврисфея, народ Микен избрал правителем его двоюродного брата Атрея, поскольку он лучше всех был способен защитить их от враждебных соседей. Сравнив археологические данные с легендой, специалисты не определили на этом этапе микенского присутствия за пределами Арголиды, общий уровень цивилизации (архитектура, например) был не выше, чем в первые века II тысячелетия до н. э. Другими словами, мы можем наблюдать некоторый подъем материковых государств, особенно Микен, но не можем объяснить их трансформацию в XIV–XIII вв. до н. э. в «императорские» Микены. К тому времени их могущество, влияние и культура явно распространились далеко за пределы Арголиды.

Прямые свидетельства об этом государстве можно найти только в археологических данных. Шахтовые гробницы, архитектура, позднее таблички с линейным письмом Б много рассказывают о культуре высших слоев общества. Цари, подобные Агамемнону, тратили огромную часть своих доходов и богатств на царские захоронения и царский культ. Они растрачивали колоссальные средства, силы и умение людей на оружие и военное снаряжение. Достаточно взглянуть на картины охоты и сражений на инкрустированных кинжалах, фресках и монументах, чтобы увидеть типичное времяпрепровождение правящего класса, независимо от того, называется он «героическим» или нет. То была царская сторожевая элита, которую отделяла глубокая пропасть от простого народа. Как и во многих других подобных монархиях, о которых у нас есть подробные сведения, — кельтской, германской и индийской, царю, без сомнения, было необходимо щедро поощрять своих вооруженных сторонников: дарами, пищей и, возможно, землями (хотя таблички не дают уверенных сведений относительно землевладения). «Агамемнон» должен был кормить свой двор и чиновников, оснащать и вознаграждать армию, вкладывая огромные средства в ее обучение (лошади и колесницы требовали самых больших затрат). Чтобы сохранять армию лояльной, друзей счастливыми, а врагов держать в подчинении, он должен был захватывать земли, рабов, женщин, сокровища и трофеи. Все это требовало регулярных войн, набегов и пиратских экспедиций. Начиная с Фукидида, все комментаторы истории видели ей именно такой. Шлиман пришел к аналогичным выводам в 1876 г.:

Что касается военного искусства, то можно предположить, что оно было ремеслом всех правителей бронзового века. Регулярные летние созывы войска были в порядке вещей. Летописи конца XIV в. до н. э. времен правления царя Мурсили II упоминают о десяти кампаниях за 26 лет против пограничного племени каска, не считая главных на юге, в Сирии, и на западе, в Ассуве и Арцаве, где в одной-единственной кампании было захвачено 66 000 пленников. Две ассирийские кампании против хеттов вблизи Евфрата дали 28 000 и 14 000 пленников, оставшихся после разграбления множества городов и деревень. Но насколько большими были «национальные» армии времен Троянской войны? Самая большая (по документам) армия того времени — хеттское войско у Кадеша (1275–1274 гг. до н. э.) насчитывала 2500 колесниц и 37 000 пехотинцев, но это было исключением, и в ее состав входили дружины шестнадцати союзных государств, а также «феодальные» сборщики налогов хеттского царя и купцы. Армии в Эгейском мире были куда малочисленнее. Можно лишь приблизительно оценить численность населения микенских государств, но в Пилосе она едва ли была меньше 50 000 человек, а в государствах Арголиды (судя по производству продуктов питания на обрабатываемых землях) жило максимум 180 000 человек — в Микенах, 70 000 — в Мидее, 90 000 — в Тиринфе и 60 000 — в Аргосе. Теория, что в доиндустриальном обществе может быть мобилизовано для войны примерно 10 % населения, является довольно натянутой, поэтому предположим, что армия в несколько сотен тяжеловооруженных бойцов уже была большой. В одном комплекте табличек из Пилоса упоминаются 400 гребцов и, по крайней мере, 700 бойцов как силы обороны, и вряд ли царь мог призвать больше 2000 хорошо вооруженных и обученных солдат для наступательной операции. Греческий мародер в Ликии около 1420 г. до н. э. представлял собой угрозу для хеттской армии с ее сотней колесниц и примерно тысячей солдат. Богатый город, такой как Угарит, мог укомплектовать командами 150 кораблей (с наемниками) для оборонительных операций — это примерно 7000 бойцов. Примерно такой могла быть численность микенской армии в походе на Трою, если он произошел. Но и всего семь кораблей могли быть смертельной угрозой для Угарита, если собственный флот отсутствовал. Таковы масштабы войн бронзового века. Они сравнимы, скажем, с войнами эпохи викингов в Европе, когда при мобильной королевской армии вероятной численностью, самое большее, в несколько тысяч человек, гарнизоны 30 укрепленных пунктов в Уэссексе насчитывали в общей сложности 2667 человек. Выходит, в XIII в. до н. э. несколько сотен тяжеловооруженных «меднобронных» воинов со слугами, лошадьми, повозками, колесницами, запасами, группой поддержки и составляли армию для похода на вражеское государство. Только главные царства Пелопоннеса могли выставить такую армию. Однако цитадель на Гиссарлыке — если это была Троя — едва ли могла сама собрать больше нескольких сотен бойцов. Могло ли случиться, что Микенская «империя» атаковала такой маленький город — и зачем? Существует ли какое-то свидетельство того, что микенские государства вели военные операции в западной Анатолии?