Сообщив, что у них закончился боекомплект, украинцы запросили разрешения на посадку. После приземления «СУ-34», бой в воздухе продолжался еще семнадцать минут. Пять самолетов Аль-Каиды все же прорвались к Лас-Вегасу и спикировали на район «Сити». Бомб на борту они не несли. За штурвалами сидели смертники, готовые таранить цель и погибнуть. В городе началась паника. Окончательно американцы очистили небо Невады около полудня.

Полковник Рой лично вышел на полосу встречать «русских». Пока технические службы принимали машину и помогали пилотам снять летные костюмы, он стоял рядом.

– Спешу пожать руки героям. – Сказал он, растягивая рот в улыбке: – Но, должен вас предупредить, сюда едут журналисты. О том, что в воздушном бою принимали участия иностранные летчики, по соображениям секретности, я им сказать не могу. Но, не переживайте. Очень скоро весь мир узнает, какие вы замечательные парни. – О том, что это произойди посмертно, Рой, естественно, промолчал.

За обедом украинцам жали руки все летчики эскадрильи «Пикирующие святоши». К их столику беспрерывно подходили и ставили напитки. Выпить с героями хотел каждый. Оказалось, что подполковник со своим штурманом не только сбили самое большое количество «Мигов» Аль-Каиды, но, спутав их ряды, задержали армаду неприятеля. Что дало возможность американцам поднять в воздух истребители с соседних баз. ВВС США в этом бою потеряли шесть самолетов, пилоты которых благополучно катапультировались. Среди «Пикирующих святош» потерь не было.

Александр Круг и его штурман-оператор Иван Саратов сделались самыми популярными летчиками на базе

После обеда полковник Каллари позвонил в Пентагон. Он должен был посоветоваться с генералом Филом. Контакты «русских» ограничивать звеном Билли Круза, стало невозможно.

Фил Далисенсен не на шутку встревожился:

– Зачем ты ввязал их в драку?

– Я ничего не смог поделать. Когда появились «Миги» твои парни уже находились в воздухе. Это был их первый пробный полет.

– Ничего себе пробный!? Теперь у нас большая головная боль. Не только святоши твоей эскадрильи, видели «Су-34» в работе. Их видели летчики с баз «Тайфун» и «Мустанг». Это очень плохо.

– Но они же не знают, что за штурвалом сидели русские.

– Не русские, а украинцы. – В который раз поправил полковника Далисенсен.

– Какая разница?

– Разница большая. Ты забыл, зачем они здесь?

– Все равно, соседи видели только самолет, а не самих пилотов. А по радио они говорили по-английски, – защищался Рой.

– Делай что хочешь, но украинцев от лишних контактов огради. – Приказал Фил и повесил трубку.

«Меня просят утаить кота в мешке»! – Подумал полковник Каллари, наливая себе виски. Задача, которую поставил перед ним генерал Далисенсен, легкой не назовешь. Продержать «русских» на базе почти неделю, не подпуская к ним летчиков эскадрильи, он мог одним путем – посадив их в карцер. Но такого отношения начальства к героям, американские ассы бы не поняли. Рой уже поднес стакан виски ко рту, когда на его столе зазвонил телефон. Полковник выругался, снял трубку и услышал голос генерала. Далисенсен решил ему перезвонить:

– Рой, ты прав. Я подумал, неделю скрывать присутствие украинцев трудновато. Переносим «Мекку» на завтра.

– Но завтра не четверг, а суббота.

– Тем лучше. Это будет ответом христианского мира на их сегодняшний вызов. Очистим накануне светлого Воскресения землю от черной чумы.

– Хорошо, Фил, не беспокойся.

– И действуй, как мы договорились. Изменяются только сроки. Саму операцию «Мекка» проведешь по плану.

– Понял, тебя, Фил. – Положив трубку, Рой, наконец, опустошил стакан и перекрестился. Сделал он это скорее машинально. Держать ответ перед Господом в ближайшие годы полковник не собирался. Его куда больше волновал суд присяжных штата Невада.

Киев. Лукъяновское СИЗО

19 Ноября. 2010 года.

Спать на тюремной койке Тимошенко не стала. Она на нее даже не прилегла. Хотя, вновь заступивший охранник отнесся к ней доброжелательнее прежнего и, даже приволок подушку с чистой наволочкой. Узница задумалась, не зря ли поручила передать записку пожилому. Этот был куда моложе и проворнее.

Время суток она уже не отслеживала. Света из тюремного окошка ни поступало, и камеру освещала тусклая лампочка под потолком, которую не гасили ни днем, ни ночью.

«Передал ли вчерашний охранник ее послание Снегирю»? – Это был главный вопрос, который ее теперь волновал. Поняв, что новоявленный диктатор и его братик задумали вытянуть из нее деньги, за судьбу родных она уже так не переживала. Ее близкие стали для Дыбенко дорогим товаром, а к товару надо относиться бережно. Мысли прервал треск за окном. Толстые стены тюрьмы слабо пропускали звуки, но этот донесся вполне отчетливо. Она прислушалась. Треск повторился. Там на улице стреляли из автоматического оружия.

«Неужели они расстреливают заключенных»?

Но на расстрел короткие спонтанные очереди не походили. А когда уже в здании тюрьмы раздался взрыв, она поняла, это нечто другое. Через несколько минут, уже за дверью ее камеры, раздался крик. Затем послышалась возня с замком и дверь распахнулась.

– Юлька, жива! – Хоть он и стоял на пороге, и лицо оставалось в тени, огромную фигуру Снегиря она узнала сразу.

– Пока жива, Сережка? Как ты сюда попал?

– Я их хорошо попросил, и они меня впустили. – Ухмыльнулся Снегирь и, подняв ее на руки, вынес в тюремный коридор. За дверью, она увидела своего охранника, который лежал лицом вниз на полу, а двое незнакомцев держали у его головы дула автоматов. Дальше в коридоре стояло еще около десятка вооруженных мужчин.

– Не убивайте этого парня. Он нормальный мужик. – Потребовала она, одновременно пытаясь высвободиться из рук Сергея. Он поставил ее на ноги:

– Пошли быстрее. Я не знаю, как скоро сюда явится подкрепление.

– Без моих родненьких я никуда не пойду.

– Ты о дочери? – Спросил Снегирь.

– Дочь, внук, зять и Дуся. Нас всех взяли.

– Их в СИЗО нет. Еще вчера днем увезли.

– Куда?

– Я не знаю.

– Тогда я остаюсь.

– Зачем? Тебя же убьют!

– Со мной разговаривал Петро Дыбенко. Он хочет получить за моих близких крупный выкуп. Это он их куда-то увез.

– Петро? – Переспросил Снегирь.

– Да. Недавно он со мной торговался. Кстати, сколько сейчас времени?

Снегирь взглянул на часы:

– Начало шестого… Почему ты мне в записке о Петре ничего не написала?

– Некогда было. Ты передал мою информацию?

– Конечно. Не тяни резину. Уходим. – Он взял ее за руку и потянул за собой. Тимошенко уперлась: