– Сережа, не применяй силу, я рассержусь.

– Прости, но надо уходить.

– Сказала, никуда не пойду. У них мои родные. Уходи сам.

– Тогда, я остаюсь тоже.

– Перед тобой, по-твоему, кто?

– Ты, мой друг, Юля.

– А по должности?

– Премьер министр Украины.

– Как премьер министр Украины, я тебе приказываю забрать своих людей и немедленно уходить. Мне так надо.

– Юля, ты не права?

– Все, уходи. – Она повернулась, вынула из замочной скважины ключ, ушла обратно в камеру и заперла дверь изнутри.

Москва. Лубянская площадь.

Здание ФСБ. 19 Ноября. 2010 года.

Геннадий Андреевич Карелин в три часа ночи получил от Рощина информацию от Юлии Тимошенко, и связался с шефом. Два генерала встретились, и эту информацию обсуждали. Начальник ФСБ вышагивал по кабинету. Карелин сидел в кресле. Ритмичные проходы шефа взад, вперед, Геннадия Андреевича раздражали. Но начальству замечание не сделаешь. Тот размышлял вслух:

– Догадки женщины, даже такой, как Юлия Тимошенко, еще не факт. Но генерал Лазовой пришел еще раньше к такому же выводу. Давай прикинем, что мы имеем конкретно?

Генерал Карелин использовал в своем подразделении штат аналитиков, и подобный сигнал расшифровывать и анализировать полагалась ему.

Заместитель ответил:

– Мы знаем, что около недели назад Киев посетила делегация из Пентагона. Вскоре после этого два военных летчика получили в пожарном режиме визы для въезда в Соединенные Штаты Америки. Но лететь в Штаты из «Борисполя» воздержались. Предположительно, они решили лететь из «Шереметьева».

– Аэропорт это подтвердил?

– Еще нет. В семь утра будет известно. Рощин уже послал туда группу экспертов.

Хозяин кабинета на секунду остановился:

– Развивай дальше.

– По дороге в Москву, до летчиков дозвонился генерал Шмытко и приказал вернуться. После этого их никто не видел.

– По фактам это все? – Генерал снова замер: – Собственно, ничего нового. Лазовой прибыл к нам с тем же. Одни догадки и ни одного факта.

– Практически да. Сплошные предположения. Юлия Владимировны уверена, что приглашение украинских летчиков экстра класса в Америку связано с известием об атомной бомбе Аль-Каиды. Лазовой говорил о том же. Она политик, он грамотный контрразведчик. Стоит прислушаться.

Шеф ФСБ кивнул и зашагал дальше:

– Возможно. Давай, Гена, возьмем их догадку за рабочую версию. Белый дом задумал произвести упреждающий ядерный удар, но не своими руками? Так?

– Не совсем. – Усмехнулся Карелин: – Делегация из Пентагона приезжала с частным визитом. Договорились они, видимо, с будущим диктатором, Дыбенко. Он в тот момент исполнял обязанности министра обороны. Скорее всего, Конгресс и Белый дом, как и Тимошенко, они в известность не поставили. Это инициатива «ястребов» из Пентагона. Там кое-кто давно мечтают долбануть Аль-Каиду атомной бомбочкой. Если вы позвоните руководителю ЦРУ, уверен, у него поднимутся на голове волосы.

– Во-первых, я должен сначала доложить нашему президенту. Во-вторых, давай подумаем, стоит ли спешить с докладом?

Карелин нервно протер очки:

– Я вас, Юрий Николаевич, не совсем понимаю.

Шеф, наконец, уселся в кресло:

– Что тут не понимать? Ядерная атака на Диг-Хана, способна положить конец Большой войне. А война идет у нас на пороге. Давай называть вещи своими именами – мы давно воюем. Президент Узбекистана вчера со своими войсками освободил Ташкент. Всем известно, что не без нашей помощи. В Армении мы тоже деремся с Аль-Каидой. А на днях нанесли по ним удар в Грузии. В результате, наш нейтралитет, скорее дипломатическая маска.

– Что-то в этом роде. – Согласился Карелин: – Но ядерный удар, сам по себе прецедент глобального масштаба. А если учесть, что сейчас мусульманский праздник и, скорее всего, бомбу сбросят на скопление мусульман, то это еще и ужасное злодеяние. Далеко не все верующие террористы.

– Конечно, не все. Но все они сочувствуют Диг Хану, а значит, его потенциальные воины. Твои морально этические выкладки я понимаю. Но мы ФСБ – служба безопасности страны. Учти, Гена, ракеты Аль-Каиды с атомными зарядами легко накрывают Юг России. Мы живем в жестком мире, где нет места сантиментам. С точки зрения наших государственных интересов, упреждающий ядерный удар американцев, нам полезен.

– Не американцев, а украинцев. – Напомнил шефу Карелин.

– Там сейчас к власти пришли националисты. Диктатор Дыбенко послал своих летчиков. Полная изоляция теперешней Украины нам тоже на руку. После бомбы режим диктатора продержится от силы несколько дней.

Карелин возразил:

– Я не согласен. Дыбенко уйдет, Украина останется. Это же черное пятно на всю историю страны. А они все равно наш братский народ

– Вот здесь можно и поработать. Собери неопровержимые доказательства против янки и выдай их прессе. Но уже постфактум. И американцы сядут жопой в лужу, и Дыбенко окажется государственным преступником.

– Вы мой шеф, и вам решать. Но мне это не нравится.

– Решать будет президент. Но, свою точку зрения я ему озвучу.

– Когда вы встречаетесь? – Поинтересовался Карелин.

Шеф посмотрел на часы:

– Как только сотрудники Рощина сообщат из Шереметьева, что на американский рейс для украинских летчиков действительно имелась бронь.

Карелин отправился к себе и занялся текущей работой. Рощин, как и обещал, позвонил ровно в семь.

– Геннадий Андреевич, могу доложить, два билета на рейс до Нью-Йорка действительно держали до последнего момента. Их продали за десять минут до регистрации. Но фамилий летчиков там не значится. Видимо, какая-то устная договоренность. Кто просил сохранять места на американский рейс, пока выяснить не удалось. Надеюсь на другую смену, которая заступит в восемь утра. На данный момент это вся информация.

Ермолин отключил телефон и направился к шефу. Начальник ФСБ дремал за письменным столом. При виде зама, протер глаза и указал на кресло. Карелин доложил ситуацию. Шеф воспринял ее скептически:

– Гена, пока у меня не будет хоть одного факта на руках, я президента отрывать от работы не буду. Одних женских догадок для доклада мало. Появятся новости, сообщишь.

– Тимошенко, не просто женщина, а серьезный политик, не раз доказавший свою компетентность. Я считаю, что сообщить ее мнение Кремлю обязанность нашего ведомства.

– Она сама пишет «предполагаю». Это значит, что стопроцентной уверенности у нее нет. Разговор окончен. Дай еще десять минут отдохнуть. Я же целые сутки работал.

– Шеф прикрыл глаза и откинулся в кресле. Карелин, стараясь не шуметь, вышел в приемную и, попросив сделать ему крепкого чая, вернулся в свой кабинет.