да еще и вывернута наизнанку. Большие голубые глаза горели безумным огнем, а длинные светлые волосы стояли дыбом. На одной руке у нее висела дубленка, а на другой – горсть лифчиков.

– Здравствуйте, – почему-то поздоровалась с ней продавщица, которая ее уже видела.

– Я все это беру. – Яна высыпала у кассы пачку денег.

– Да, конечно. Сейчас все упакуем… посчитаем… Извините, я…

– Можно быстрее?

– Да, конечно! Но лучше сейчас не выходить из магазина… там несчастный случай…

– Ничего, – разлепила бледные губы Цветкова, ощущавшая себя почти убийцей. Ведь если бы она не поехала с Гришей, может, ничего бы и не случилось? – Быстрее, – снова попросила Яна и, не выдержав, выбежала из магазина, не дождавшись товара, чека и сдачи.

То, что она увидела, оказалось еще ужаснее, чем можно было предположить. Гриша на самом деле валялся в снегу отдельно от своего мотоцикла. Лицо его было одного цвета со снегом, находился он абсолютно вне сознания, вне зоны доступа. А отдельно от Гриши лежали кишки и действительно сердце.

– Не может быть! – выдохнула Яна и осела на холодный снег, на какое-то время потеряв сознание.

Глава восьмая

Снился ей длинный и страшный сон.

Четко осознавая, что она уже на том свете и в рай не попадет ни при каких обстоятельствах, Яна сразу решила, что находится в аду. Но она не понимала, почему в нем так холодно? Ведь в аду огонь, жаровни, сковороды и пляшущие черти вокруг. Чего же здесь такая холодина? Яна настолько замерзла, что сводило челюсти. Да и мысли текли очень медленно, не в силах разморозиться… А вот и черт идет! Такой милый, симпатичный чертик… Почему-то очень знакомый и чем-то встревоженный… Взлохмаченный, с кровью на щеке…

«Где я его видела? И какого лешего он так трясет меня и бьет по щекам? Да я ему могу так вмазать в ответ, что мало не покажется!»

– Яна, очнись! Что ты прямо как малахольная девица? Очнись! Ну же! Приходи в себя! Все хорошо!

– Гриша, ты?! Ты тоже со мной на том свете?

– Каком свете, Яна? Все хорошо! Я здесь, и ты здесь!

– И я здесь?

Яна приподняла голову и осмотрелась. Лежала она на коленях у Гриши, который сидел на земле. Вокруг белели все те же сугробы, мела все та же метель… Только встревоженные лица стоявших по сторонам людей были совсем незнакомые.

Кто-то робко поинтересовался:

– Может, вам «скорую»?

– С ней все хорошо. Обычный обморок, не надо никакой «скорой», – отмахнулся Гриша.

– А у вас-то кровь на голове…

– Ничего страшного! Расходитесь! Мы сами медики, сами разберемся!

А Яна, словно зачарованная, смотрела на него во все глаза:

– А?..

– Что?

– Ты жив?

– Да жив я, Яна! Жив! Поехал от супермаркета к магазину белья совсем на маленькой скорости, километров двадцать шел. Расстояние-то небольшое, не разогнаться… это и спасло. Потерял сознание, как всегда. Ну, ты знаешь… Ударился головой не очень сильно, но вот чуть-чуть расшибся. В себя пришел, все кричат, и ты без сознания валяешься.

– Ты жив? – снова сказала Яна, словно у нее язык замерз в одном и том же положении, повторяя одни и те же слова.

– Яна, ты пугаешь меня. Ты ничем не ударилась? Дай я тебя осмотрю! Я тебе еще раз говорю, что со мной все хорошо. Кровь просто от ссадины…

– А сердце? – наконец-то разморозилась Яна.

– Сердце? С сердцем в порядке все… если только ты не разобьешь мне его окончательно.

– Я же видела… я видела!!! – Лицо Яны исказила гримаса ужаса. – Твое сердце валялось отдельно от тебя! Мне не могло это присниться. Меня именно это обстоятельство и ввергло в шок…

– Тише, Яна! Умоляю, тише!

– Я видела!! Ты его что, назад вставил?! Что я несу?! Я, наверное, сошла с ума?! Точно! Я выпала из реальности! Мне слышатся голоса и мерещится всякое! Что делать? – Яну охватила настоящая паника.

– Яночка, успокойся! Тише! Ты не сошла с ума. Сердце было, ей-богу.

– Было?! – ужаснулась Яна. – И как же?!

– Оно не мое… Я вез его с работы… Не смотри на меня так! Не успел я его исследовать, и что? Взял работу домой, и что? Другие могут, а я нет? Я же не знал, что такое может случиться и это сердце вывалится из пакета! – отвел глаза Гриша.

– Там было еще что-то… – жевала слова Яна.

– Фрагмент кишечника… Ну, был! И что? Надо было поставить диагноз, именно из-за непроходимости кишечника умер пациент. Я тоже взял домой на исследования. Яна, очень много трупов, а работников в нашем бизнесе очень мало. Я катастрофически не успеваю…

– Фрагмент кишечника, – как бы нараспев попробовала слова Яна. – Какой ужас… Я же думала, что это все твое. Я так перепугалась…

– Прости меня, я не думал…

– Да о чем ты вообще думал! «Я взял на дом работу»! И кто это говорит? Патологоанатом! Я с ума схожу! Аллилуйя! Постой! Это в каком таком пакете? Не в том ли, что я держала в руках, когда ехала за тобой? Ты мне его еще перед посадкой сунул. Какой кошмар! Я ехала, рискуя жизнью, с сумасшедшим водителем, да еще в руках держала пакет с чужим сердцем и фрагментом ки-шеч-ни-ка! Вот это – романтика! Вот это выбор с моей стороны, ничего не скажешь! Главный врач медицинского центра на шикарном автомобиле или сумасшедший патологоанатом с человеческими потрохами в мороз на мотоцикле? И я, как всегда, выбираю наихудший вариант! Дура дурой! Гриша, как ты можешь ездить на мотоцикле, зная, что ты вот так, запросто, способен потерять сознание?

– И при этом еще брать попутчиков? – Гриша вдруг