Когда-то давно они возлагали на неё свои надежды, но она не оправдала их, она не оправдала ни чьих надежд и прежде всего своих собственных. Королева подумала, что возможно бывшая маленькая рабыня с которой они на ночёвках спали под одной шкурой, согревая друг друга, действительно дочь короля Трора. Тогда они были ближе, чем сёстры. Сёстры? Но разве она имеет к Трору какое-то отношение? Она так долго претворялась Вендис Рейгарден, что сама почти поверила в это. Королева встала и подошла к окну, подняла тяжёлую раму и опёрлась руками о подоконник. Она задыхалась, свежий ночной воздух освежил её.

— Я Фрея! — прошептала она. Но она и не Фрея. Фрея умерла. Вендис умерла, а она жива. Какое у неё было имя? Она бы вспомнила, но голова очень сильно болела. Интересно если бы её доставили к Лалатине, её бывшая служанка приказала бы отрубить ей голову? Интересно винит ли маленькая Стоун/Рейгарден её в смерти её обожаемого отца? А ведь она Вендис, тоже любила Сайруса Стоуна! Королева поймал себя на том, что опять назвала себя Вендис. Она закрыла окно, при свете свечи в мутном чёрном стекле окна Королева увидела своё размытое отражение. Она не Вендис, не Фрея, но кто же она? Она всё ещё Королева! Вендис взяла пояс с мечом, застегнула пряжку и спустилась вниз. В пустой грязной трапезной за столом сидели три молодых человека. Они разговаривали шёпотом, и когда Королева вошла тут же умолкли и поднялись со своих мест. Она смотрела на их лица, за время их странствий они превратились из мальчиков в мужчин. Братья осунулись и возмужали.

— Ваше Величество! — приветствовал её Чед.

— Садитесь, господа! — приказала им Вендис. Она сама понимала что голос её предательски дрожит.

— Я приняла решение, — сказала она, её голос опять предательски дрогнул, — я отправлюсь к моей сестре Лалатине и отдам себя в её руки! Пусть она решит мою судьбу!

Чед вскочил на ноги оттолкнув стул, Горик фыркнул, Тод скрипнул зубами.

— Со всем уважением к Вам, моя Королева! — произнёс Чед, — это безумие! Она наш враг!

Вендис горько усмехнулась.

— У меня теперь везде враги! — сказала она.

— Она казнит Вас! — угрюмо сказал ей Горик.

— Что же, значит, так тому и быть! Господа, вы больше не должны следовать за мной! Я освобождаю вас от вашей службы! Спасибо вам за всё! Дальше я поеду одна!

Королева поклонилась им и вышла во двор. Братья вышли вслед за ней и пока она седлала свою лошадь, делали тоже самое. На лице Чеда появилось угрюмо упрямое выражение. Вендис поднялась в седло и не оглядываясь пришпорила коня. Рассвет застал их в дороге, братья всё также следовали за ней на некотором расстоянии. Королева остановила коня и, дождалась когда они поравняются с ней. Ничего не сказав им, она опять поехала вперёд уже неспешным аллюром, теперь Чед и Тод ехали справа и слева от неё, а Горик замыкал их маленькую группу. «Эта вся моя армия!» — подумала Вендис и губы её невольно растянулись в некое подобие улыбки.

Найджел Рок пошевелился прислушиваясь, сковывающие его цепи тут же отозвались мелодичным неприятным звоном. Ему стало страшно, как всегда бывало, когда к нему приходили. Он облизал пересохшие губы и пока в замке с грохотом поворачивался ключ, постарался вжаться в стену, чтобы стать как можно менее заметным. Дверь распахнулась и яркий свет факела ослепил Найджела на секунду. Когда глаза его привыкли к темноте он различил Настоятельницу Тиону и здоровяка Грена, который держал факел высоко подняв его над головой. Найджел сжался в комок, он давно потерял счёт времени сколько он уже находится в этой подземной келье. С той ночи когда неожиданная вылазка Чёрных братьев застала его врасплох, и он стал пленным Тионы и этого отморозка Грена, прошло по его подсчётам несколько дней, а может быть недель, он уже не мог точно сказать. Самое обидное, что его товарищи, наверное, думают, что их командир струсил и позорно сбежал! Когда Грен сказал ему, что осада снята, он не поверил. Хотя по прошествии многих дней проведённых в абсолютной темноте, почти в полном одиночестве, он готов уже был поверить во что угодно. Во всяком случае, можно было точно сказать, что монастырь всё ещё в руках мятежников. На секунду в душе Найджела затеплилась надежда, что Тиона договорилась о выкупе и скоро он окажется на свободе. Настоятельница остановилась около прикованного к стене пленника.

— От него воняет! — сказала она с презрением.

— Знамо дело! — подтвердил Грен, — он уж тут почитай две недели сидит!

— Пить! — прошептал Найджел сухими губами, в горле его словно тёрлись друг о друга две наждачных бумаги.

— Ему что пить не дают? — осведомилась Тиона обращаясь к своему спутнику. Грен лишь пожал плечами в ответ. Настоятельница зачерпнула из бочки воды черпаком на длинной ручке и поднесла его ко рту Найджела. Сир Рок потянулся к чашке, подобострастно изогнувшись, он завилял бы хвостом, если бы он у него был. Пока вода стекала ему на грудь текла по подбородку, пока он жадно глотал её, он готов был умереть за Настоятельницу Тиону. Она казалась ему самой прекрасной женщиной в мире. Едва не захлебнувшись, он закашлялся.

— Сир Найджел, — сказала Тиона глядя на него, — какая участь ждала бы меня, ждала бы моих девочек, если бы вашим людям удалось взять Монастырь? Думаю, Вы и сами знаете ответ!

Найджел потупился. Да, если всё прошло как он планировал, здесь на цепи сидела бы сама Тиона, а голова Грена украшала бы ворота.

— Но я пришла не взывать в Вашей совести, в наличии которой у людей подобных Вам я сильно сомневаюсь! — продолжала настоятельница, — я пришла, чтобы сообщить Вам, что в ближайшее время Вы отправитесь к нашей Королеве. Леди Лалатина формирует обменный фонд из высокопоставленных заложников. Война началась, и Вы и Вам подобные понадобятся ей для обмена на своих попавших в плен людей. Могу сказать, что Вам повезло! Будь моя воля, я уморила бы Вас голодом в этой темнице, сир Найджел!

Тиона поклонилась пленнику и сопровождаемая довольным кудахтаньем Грена удалилась. Дверь за ними захлопнулась, камера погрузилась во тьму. Найджел облизывал губы, обдумывая новость которую ему только что сообщила Тиона. Итак, вероятно осада и в самом деле снята. Скоро он станет пленником бывшей рабыни, дочери Риверстоунского палача. Ему очень повезёт если его обменяют. Если не повезёт, то голова его скатится с плеч. Как же всё неудачно сложилось! По словам этой Тионы война