тысяч долларов за то, чтобы вы исчезли из жизни Андрея Владимировича.

- Вы в своем уме?

- Семьдесят.

- Вы за этим меня пригласили?

- Что-нибудь закажете?

- Нет, спасибо.

- На диете? При ваших-то идеальных данных? Какой у вас, простите, рост?

- Метр восемьдесят.

Она произнесла «восемьдесят». Все. Этого достаточно. Можно закругляться.

- Завидую вам. А во мне метр семьдесят. По современным стандартам - карлик. Сколько вы хотите?

Она смотрит на меня с сочувствием. На самом деле хорошая. В ней есть эмпатия.

- Простите, Мальвина Олеговна. Но это невозможно. Я пойду?

- Да-да, идите. Всего доброго.

Дома я прослушала запись и из произнесенных слов набросала на бумаге текст:

- Елена, я предлагаю вам пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы вы исчезли из жизни Андрея Владимировича.

- Простите, Мальвина Олеговна. Но это невозможно.

- Семьдесят.

- Нет, спасибо.

- Сколько вы хотите?

- Восемьдесят.

Я отдала диктофон и «сценарий» знакомому звукорежиссеру с «Мосфильма*». За пятерку зелени он сделал нужную нарезку. И тогда я впервые воспользовалась личным номером Забелина - тем самым, который я выписала из телефона Фролкина.

- Андрей, нам нужно встретиться. Вопрос касается Елены.

- Откуда у тебя этот номер?

- Потом объясню, если захочешь.

- Люба посмотрит мой график и сообщит время и место встречи.

- О’кей.

Я лежу на полу у камина и сквозь стеклянный потолок смотрю на звезды. На мне - жемчужно-серое платье и бриллианты.

- Здесь такие же звезды, как и в городе, который разрушил мою мечту.

- Ты о чем, darling? - Алекс снимает запонки, прижимая к уху «Blackberry», и тут же возвращается к телефонному разговору: - Dad, I’m so fucking tired. This dinner was incredibly boring.

О чем я? Да так, ни о чем. Просто накануне свадьбы с одним я занимаюсь тем, что пытаюсь стереть из жизни другого очень красивую женщину.

- What’s up, babe? - Алекс садится рядом и протягивает мне стакан с виски.

- It’s ok, honey. It’s ok.

Нам все завидуют, honey. Нам все завидуют, так что keep smiling. А о том, что ты в тридцать лет импотент, а я безнадежно люблю мужчину вдвое старше себя, им знать вовсе не обязательно.

Люба позвонила на следующее утро.

- Андрей Владимирович примет вас у себя сегодня в тринадцать сорок пять.

- Меня нельзя принять. Я у него ничего не прошу. Следи за речью.

- Извините, Мальвина Олеговна.

Да на хер мне твое «извините», дура!

В «Рудчермет» я оделась по-хамски: коричневые спортивные брюки, белая футболка и пляжные шлепанцы (тоже белые).

- Как всегда, на расслабоне? - Забелин просканировал меня с ног до головы и жестом указал на стул.

Я хмыкнула и уселась на край стола.

- Дай пепельницу.

- Покуришь, когда выйдешь отсюда.

- Ты не слишком-то любезен. - Я покосилась в сторону двери, которая, очевидно, вела в комнату отдыха. - Ой, а что это у тебя там? Можно посмотреть?

- Пожалуйста.

Я открыла дверь и обомлела. Ожидая увидеть все что угодно - теннисный корт, бассейн, наложниц, я оказалась совершенно не готова к этому зрелищу. Огромная комната представляла собой… сад. Ну, или огород. Непонятно. В общем, в кадках росли деревья - от пальм до яблонь, по центру были разбиты грядки с какой-то херней, с потолка свисали орхидеи, а в углу колосилась рожь. Присесть было негде. Можно было только стоять и охреневать.

- Как тебе моя оранжерея? - гордо спросил Забелин.

- Проще охуеть, - ответила я, покрутив пальцем у виска.

На это он по-детски обиделся и, бережно прикрыв дверь в свое «святилище», немедленно приступил к делу:

- Ну, с чем пожаловала?

- Вот, - я выложила на стол диктофон. - Ну, а мне пора.

У двери я обернулась и пропела:

- Good-bye my love, good-bye.

- Все веселишься?

- Чего и тебе желаю. Чао.

В машине я на пару минут закрыла лицо руками и попыталась сконцентрироваться на дыхании. Сердце стучало как ненормальное. Телефон звонил не переставая. Я выкинула его в окно и поехала домой, на Кутузовский. Было два часа дня. Забелин приедет после восьми. Откуда я знала, что он приедет? Знала, и все тут. Так бывает, когда человек твой. Первое, что он сказал, когда вошел, было:

- Я так заебался.

Я взяла его за руку и отвела в спальню:

- Выключи телефон. Раздевайся и спи. Сколько хочешь. Я буду в гостиной.

- Я бы сожрал чего-нибудь.

- Уху с водкой будешь?

- Шутишь?

- Нет, правда. В ресторане заказала. Привезли. Еще копченую осетрину и зелень.

- Счастье-то какое.

Наконец-то он улыбнулся. Позвонил охраннику и отдал ему телефоны со словами:

- Я для всех умер.

После первой рюмки Андрей спросил:

- Может, все-таки оставишь меня в покое?

- Нет.

- Точно?

- Точно.

- Ну, тогда иди сюда.

- А как же уха?

- Придется разогреть еще раз.

Он посадил меня к себе на колени, и его губы жадно побежали по моему телу.

- Брюки порвешь членом своим, - прошептала я.

- Так достань его.

А потом мы лежали в спальне и молчали.

- Скажи, что тебе от меня нужно? - первым заговорил он.

- Ты.

Он пристально на меня посмотрел. Зачем-то провел ладонью по моему лицу, словно ощупывая его.

- Похоже, не врешь, и это свидетельствует лишь об одном.

- О том, что ты останешься со мной?

- Нет. О том, что ты чудовищно ошибаешься.

- В смысле? - Я приподнялась на локте.

- Двадцать три года.

- Что?

- Разницы. Тебе двадцать семь, а мне пятьдесят. Продолжать?

- Ну и что? Михалков-Кончаловский и Юля Высоцкая - тридцать шесть лет, Кэтрин Зета-Джонс и Майкл Дуглас - двадцать пять лет, Том Круз и Кетти Холмс - двадцать два года, Батурина и старик Батурин…

- Замолчи. Сейчас ты звучишь пошло, и что бы ты ни сказала, это ничего не меняет: возрастная разница в целое поколение непреодолима. Мы читали разные книги, смотрели разные фильмы, через десять лет мне будет шестьдесят, понимаешь?

- Не понимаю. При чем тут разница? Ты просто опять хочешь сбежать! - У меня на глаза навернулись слезы. - Я не пущу тебя. Никуда не пущу, слышишь? Я так скучаю по тебе, а ты, ты!… Тебе бы только потрахаться!

- Успокойся. У меня нет проблем с половыми партнершами, сама видела. Дело в другом: у нас с тобой все заходит слишком далеко.

И это неправильно. Выходить будет сложно.

- Не надо! Не надо выходить! Давай быть вместе! Я смогу! Я научусь читать книги, которые читал ты! Я посмотрю все фильмы, которые ты любишь! Мы будем разговаривать на одном языке! Я смогу! Я правда смогу!

- Через несколько дней ты выйдешь замуж за человека своего возраста, что разумно и перспективно. А наше с тобой - оно пройдет. И это не трагедия. Ни для тебя, ни для меня.

- Нет! Нет! Нет!